В плену удовольствий шейха

– Она была очень требовательной, – заметила Мэгги, заставив его улыбнуться.

– Так что если наследный принц желает сам выбрать невесту, то он рискует нырять на дно снова и снова. Или ему нужно принять выбор старейшин. Только дурак рискует жизнью ради любви.

– Наверное, – вздохнула Мэгги. – А Хазин любил Петру?

– Он не наследный принц.

– Но ведь это так?

– Я не хочу это обсуждать.

Мэгги вздохнула. Так много тем нельзя обсуждать.

– Ты все еще думаешь, что между мной и Хазином что-то произошло?

– Я знаю, что ничего не было. Я поверил тебе, иначе мы не стали бы… – Ильяс остановился, потому что собирался сказать «заниматься любовью». Вместо этого он рассказал ей, что случилось в тот день: – Махмуд испугался огласки. Я попытался поговорить с Хазином, но тот исчез. Утром была получена еще одна угроза…

– От Сьюзен?

– По-видимому. Она сказала, что обнародует записи в полдень, и намекнула на некие пикантные подробности. – Ильяс улыбнулся. Мэгги подняла голову и, нахмурившись, посмотрела ему в глаза. – Я опасался, что они записали ваш разговор. Если бы это было так, то я неохотно, но все же рассмотрел бы их требования. Тем не менее мы знаем, что ничего плохого не произошло и у них нет записи вашего разговора. Или они сейчас предъявят его, чтобы получить выкуп. Яхту проверили; скорее всего, камера располагалась в вентиляционной шахте над кроватью. Но звук оттуда записать невозможно. Должно быть, это были несколько часов скучной съемки…

Они оба рассмеялись.

– Я сидела на столе и болтала, а Хазин лежал на кровати…

Было забавно думать, что Сьюзен и ее подельник рвали на себе волосы от отчаяния, обнаружив, что на пленке нет никаких действий.

Потом их смех затих. Оба залюбовались алыми всполохами на востоке. Мэгги понимала, что пришло время прощаться.

– Останься.

– Как надолго?

Ильяс промолчал, и Мэгги ответила за него:

– Пока ты не устанешь от меня.

– Я этого не говорил, – заметил Ильяс.

Мэгги вырвалась из его объятий и села.

– Но так будет.

В ее жизни это случалось так часто, что сейчас она не могла думать иначе, хотя Ильяс и отрицал это.

– Ты будешь жить в роскоши, у тебя будет все, что пожелаешь, – сказал принц.

Мэгги понимала, что станет одной из его многочисленных любовниц, которых он вызывает колокольчиком. Она посмотрела на бархатную веревку.

– Я не буду выходить по звонку колокольчика.

– Значит, я буду посылать за тобой Куму.

Его ответ был весьма красноречивым. Ильяс четко дал понять, что она не будет занимать место в его кровати, за ней будут посылать, когда это будет нужно. Это не было бы отношениями. Просто секс. И только на его условиях.

– А что, если ты не устанешь от меня?

– Мэгги… – покачал головой Ильяс, отказываясь продолжать разговор.

Но Мэгги настаивала:

– Нет, ответь мне. Что, если через год мы все так же будем лежать под звездами и чувствовать то же, что и сейчас?

Ильяс промолчал.

Мэгги была рада этому. В отличие от приемных семей он не стал давать обещания, которые потом не смог бы выполнить.

– Может ли между нами быть нечто большее? Мы можем быть не только любовниками?

Ильяс никогда не думал об этом. По своей природе он был одиночкой. Да, когда-нибудь ему придется жениться, но только для того, чтобы обзавестись наследником. Все эти любовные отношения, на которые она намекала, не входили в его планы. Поэтому он ответил честно:

– Нет.

Ильяс не стал лгать, и Мэгги была ему за это благодарна. Ей столько раз в жизни лгали, что она совсем не верила в обещания.

Она смотрела на звезды, которые, бледнея, постепенно исчезали с небосклона. Пора было уходить.

– Мне лучше вернуться. Куму скоро придет за мной.

– Еще не скоро, – сказал Ильяс, желая снова заняться с ней любовью.

Но Мэгги не дала себя поцеловать и высвободилась из его объятий.

– Мэгги! – позвал он снова.

Но она пошла к бассейну и стала собирать свои вещи.

– Останься. Хоть на несколько дней. Я организую для тебя рейс.

– Мне нужен этот рейс. Моя мама заплатила за него.

– Какая ты сентиментальная.

– Да, – сказала Мэгги, надевая бикини, – и я хочу, чтобы все так и оставалось. – Она посмотрела на мужчину, который не понимал, что незначительные на первый взгляд вещи могут быть очень важны. – Я улетаю домой сегодня, потому что ты думаешь, что можешь прислать за мной горничную, если тебе захочется секса. Этот разговор не имеет смысла.

– Чего ты хочешь? – спросил Ильяс. – Я же говорил, брак невозможен без одобрения отца…

– Ты действительно думаешь, что я хочу выйти за тебя, стать матерью наследника? Нет, Ильяс, я хочу отношений – партнерских, дружеских, любовных. Хочу живого человеческого общения! Но ты не способен дать мне это…

– Сейчас мы разговариваем, – заметил Ильяс.

– Я имею в виду настоящий разговор. Ты охотно слушаешь истории о моей жизни, но так мало рассказываешь о себе.

– Это неправда, – запротестовал Ильяс, потому что он рассказывал ей то, что никогда никому не говорил.

– Давай поговорим о твоем брате, – надев верх бикини, сказала Мэгги. – Ну же!

– Оставь эту тему.

– Тогда мы могли бы поговорить о Петре.

– Мэгги!

– Хорошо. Это слишком личное. Тогда расскажи, что ты будешь делать сегодня утром?