В погоне за мечтой

Почему дворец такой маленький, из конца в конец за минуту пройти можно! Не скрою, и в обществе короля хотелось бы подольше побыть… А главное – не возвращаться в комнату, где меня ждут только с хорошими новостями…

– Ну?!! – Дружное эхо шумовой волной едва не вытолкнуло меня обратно в коридор.

– Он… Он не приехал.

– Заболел! – всплеснула руками Машенька.

– Да нет, он здоров…

– Я чувствую, с ним что-то случилось! – Вскочив со стула, горничная принялась бегать по комнате кругами, точно запертая в клетке тигрица – вот только дикие звери при этом не заламывают нервно передние лапы и не причитают: – С ним что-то случилось! Он умер!

Я вздрогнула:

– Нет! Он живой!

– Тогда что? Вы что-то скрываете, я это чувствую! Говорите же!

– Пу Чжан… Ну, как бы это сказать… В общем, он женился!

– Не может быть! – Раскрасневшаяся от бега Машенька покачнулась и вдруг резко побледнела, как будто невидимый художник смоченной в скипидаре тряпкой разом стер все краски с ее лица. Мы с Настасьей бросились, чтобы ее поддержать, но девушка оттолкнула наши дружеские руки и упрямо замотала головой: – Не может быть! Этого не может быть! Не может!

– Так сам посол сказал…

– Значит, он соврал! Или ошибся! Или… Я должна знать точно! Я должна его видеть!

– Посла?

– Пу Чжана! Пускай он скажет это, глядя мне в глаза!

– Но это невозможно: он в Синае, а ты в Старгороде! Хрустальными шарами я пользоваться не умею, предупреждаю сразу!

– Тогда я сама поеду в Синай! С купеческим караваном. Остригу волосы, переоденусь в мужское платье, наймусь носильщиком или за лошадьми смотреть. Никто ни о чем и не догадается!

– Ага! Особенно после того, как «юноша» захватит с собой в дорогу «младшего брата» и на привалах станет кормить его грудью!

– А разве… – растерялась остановленная на полном скаку Машенька.

– Нет, нет и еще раз нет! – мне не нужны были дополнительные слова, чтобы понять, на кого она рассчитывала оставить Пузанчика. – Думаешь, если я занялась делами приюта, то мне уже все равно – подкидышем больше, подкидышем меньше?

– Он не подкидыш! – Горничная надула губки.

– А как еще можно назвать младенца, которого мать, отправляясь на поиски приключений, бросает на чужих людей? Представь себе вашу встречу: «Я родила тебе сына!» – «Как хорошо! Где же мой малыш?» – «Остался в Старгороде у одних таких… Ты их не знаешь!»

– Что же мне делать? – плачущим голосом поинтересовалась Машенька. На нее жалко было смотреть: взгляд потух, лицо несчастное.

– Как и положено женщине: надеяться и ждать! – безжалостно отрезала Настасья.

– Вот подрастет Пузанчик – и вы вместе с ним в Синай съездите. Ты как, кстати, еще не придумала ему настоящее имя? А то тут король в крестные отцы набивается…

У Машеньки изумленно отвисла челюсть, а Настасья, попятившись, села мимо стула.

– Сам… король? – недоверчиво переспросила ошалевшая от свалившихся на нее новостей мать.

– Так уж получилось, что он оказался первым мужчиной, который вызвался проводить меня к синайскому послу…

– Королю бы он соврать не посмел… – Вздохнув, горничная примирилась с фактом – но не с обстоятельствами. Неожиданно упав на колени, она ухватила меня за подол: – Госпожа, умоляю, сделайте что-нибудь!

– Машенька, побойся бога. – Испуганная внезапным напором, я попятилась: – Уж кто-кто, а ты видела меня в богатстве и бедности, в горе и в радости… Неужели теперь на самом деле думаешь, что стоит мне только щелкнуть пальцами – и твой милый свалится с потолка?

Я громко щелкнула пальцами – как по команде, девочки задрали головы и дружно посмотрели вверх.

– Никого нет, – обиженным тоном прокомментировала Зара.

– Я отплачу! Отслужу! – Не выпуская край платья, Машенька на коленях продолжала ползти следом, пока я не уперлась спиной в каменную кладку. – До самой смерти! Только увидеть! Поговорить! Я знаю, вы можете! Стоит лишь пожелать…

– Да я всей душой желаю, чтобы Пу Чжан был бы сейчас здесь! Но что это изменит?

Громкий стук в дверь заставил всех вздрогнуть. В своей импровизированной колыбели Пузанчик разразился оглушительным визгом, протестуя против мешающего дневному сну шума или сигнализируя о насущной необходимости сменить пеленку: памперсов еще не изобрели.

– Кто там? – прокричала я, стараясь перекрыть детский плач и надеясь в глубине души, что срочная государственная необходимость позволит сбежать из комнаты, прервав наконец эту неловкую и томительную сцену.

– Госпожа придворная чародейка, там вас спрашивают, – донесся из-за двери приглушенный голос.

– Уже иду! – Воспользовавшись тем, что Машенька принялась успокаивать Пузанчика и выпустила подол платья, я быстро выскочила в коридор. – Где пациент?

– Там… Снаружи. – Присланный за мной слуга как-то странно замялся и оглянулся через плечо, словно боясь, что нас может кто-то подслушать.

– Он что, упал с лошади и сломал ногу? – встревожилась я. – В таком случае лучше послать за придворным лекарем, у него гораздо больше опыта!

– Да нет… Не сломал. – Опять опасливый взгляд через плечо. Дело начинало принимать подозрительный оборот.