В погоне за невозможным (в другом мире в имперском экзоскелете)

– Не просто промахнулись…, – Мия поморщилась. Кажется, она чувствует раздражение, – Я вообще не понимаю где мы! В районе базы нет планет. Радиосигнала базы не вижу. Сигналы навигационных маяков не отслеживаются. Здесь словно вообще нет никаких радиосигналов. Все каналы пусты. А навигационная система показывает какую-то чушь.

– Может неисправно оборудование? – осторожно предположил я.

– Возможно, – Мия мотнула головой, – Ладно. Будем решать проблемы по степени их важности. Мы только что покинули гиперпространство и продолжаем двигаться очень быстро, а возможности затормозить, у нас нет. Сейчас мы захвачены гравитационным полем планеты и сближаемся с ней на огромной скорости. Примерно через полчаса мы врежемся в её атмосферу и обратимся в облако пепла.

– Там есть атмосфера?

– Да, – девушка кивнула, – Посмотри вон туда, на линию горизонта.

– Действительно, – я кивнул, – А это что за отсвет?

– У планеты есть два спутника, – Мия указала на угол экрана, – То, что ты видишь, это отражение одной из лун в поверхности океана.

– То есть там есть вода?

– Не факт, что океан состоит из воды, – девушка вздохнула, – Наше оборудование неисправно, и я не могу проанализировать планету. Но обрати внимание. Мы находимся на её ночной стороне, и не видим на поверхности ни одного огонька. Похоже, что эта планета необитаема. Это мёртвый мир.

– Понятно, – я кивнул, – Хорошо. Почему мы не можем использовать маневровые двигатели для торможения? Вращение корабля же тебе удалось остановить.

– Да. Но затормозить у нас так не получится, – девушка покачала головой, – Двигатели используют потоки энергии, как реактивную тягу, для того чтобы приводить корабль в движение. Эту энергию им предоставляет реактор. Сейчас реактора мы лишились. А энергии оставшегося резервного источника нам не хватит. Она просто закончится раньше, чем скорость упадёт, до каких-либо приемлемых значений.

«Господи! Да что ж такое то!» – подумал я с раздражением. – «Ведь почти спаслись! И что теперь? Как замедлить корабль? Или что там от него, сейчас, осталось?»

– Хорошо, – я упрямо мотнул головой, – У нас есть ракеты…

– Нет у нас ракет, – Мия перебила меня, – Ракеты были в крыльях. Они потеряны вместе с корпусом и вместе с остальным вооружением. Остались только четыре тяжёлые торпеды в носовых аппаратах.

– Хорошо. Давай используем их.

– Каким образом? – девушка удивилась.

– Выпустим их и подорвём прямо перед кораблём. Взрывная волна должна нас замедлить.

– Увы. Они не управляемые. Выпущенные они просто летят к цели, пока не ударятся об неё, ну или не будут уничтожены. Дистанционный подрыв у них не предусмотрен.

– Хорошо. Но врезавшись в атмосферу планеты, они же взорвутся от перегрева?

– Конечно, – Мия кивнула, – Только это нам не поможет. Скорее навредит, если они взорвутся в непосредственной близости от корабля. К воздействию на корпус от атмосферы, добавится ударная волна взрыва. Нас разметает. Защитное поле пропало вместе с искусственной гравитацией.

– Хорошо. Тогда запускай их сейчас. В момент пуска должна быть какая-то отдача, которая нас хоть немного замедлит.

– Ясно. Звучит разумно. Тогда запускаю.

Мия потыкала пальцем в панель управления. Я ощутил четыре последовательных толчка корпуса и увидел на экране четыре торпеды, уносящиеся в сторону тёмной планеты.

– Могу ещё сбросить разведывательный зонд, – девушка переключила что-то на панели, – Его запуск тоже должен создавать отдачу.

– Запускай, – я кивнул, – И включай торможение.

– Ладно, – Мия провела ещё несколько манипуляций.

– Только это бесполезно, – сказала она едва слышно, словно сама себе, – Даже если мы не сгорим в атмосфере, удар об поверхность будет такой силы, что от нас мокрого места не останется.

Я промолчал, не зная, что ещё можно сказать в такой ситуации. Тормозные двигатели проработали примерно сорок секунд и отключились. Всё смолкло, и в рубке управления повисла жуткая тишина. Я посмотрел на девушку. Мия просто сидит в своём кресле, облокотившись на панель управления, и смотрит в экран. В глазах её отражаются звёзды. Большие, выразительные глаза, красивое лицо с точёным профилем, лишённым даже малейших дефектов.

«Боже! Как же она красива», – я невольно вздохнул. – «Вот уж не думал, что мне доведётся встретить такую, да ещё в таких ужасных обстоятельствах. У каждого мужчины есть какой-то определённый образ женщины, при виде которой у него начинает учащённо биться сердце и щемит в душе. Не знаю, откуда он берётся. Может, мы настроены на него подсознательно с самого рождения. А может он формируется постепенно из крошечных кусочков ярких впечатлений, словно мозаика, формируя наши предпочтения всю сознательную жизнь. Никогда прежде не задумывался об этом. Но, кажется, эта девушка именно та, которая раньше являлась мне лишь во снах».

Я на секунду прикрыл глаза.