В погоне за ним (ЛП)

— Ладно, Эрик, ты можешь задать только три вопроса и Чарли, и мне, после чего мы больше никогда не будем вести этот разговор. Запираем его в хранилище, закапываем на десять футов под землю, а ключ бросаем на дно траншеи Марина.

— Что такое траншея Марина? — спрашивает он.

— Самая глубокая часть Тихого океана, который является самым глубоким океаном в мире. Вопрос второй.

— Что? Нечестно! Это был не вопрос!

— Думаю, был, Эрик, — соглашается Чарли.

Он что-то бормочет себе под нос, а потом его лицо озаряется, как будто у него в голове взорвалась лампочка: — У кого больше член: Лекс или Джулиан?

Я выплевываю свой напиток через стол, обрызгивая Эрика. Он тут же отчитывает меня, вытирая свой костюм салфетками: — Эрик, что это за вопрос? Я не хочу это слышать.

— Наравне, одинаковые, может, просто другого цвета, — промурлыкал Чарли, — Прости, Адриана, виноват ром в этом напитке.

— ОМГ, это точно моя фантазия о жарке на вертеле.

Я качаю головой в недоумении: — Вам обоим очень повезло, что я выпила два чая со льдом «Лонг Айленд», потому что я близка к тому, чтобы схватить вон того старика и заставить его выбить из вас двоих всю дурь.

Эрик игнорирует меня, поднимая руку, чтобы привлечь наше внимание: — У меня есть еще один вопрос, и он адресован Адриане.

Я издала протяжный вздох, ожидая его неуместного вопроса: — Если бы ты увидела Джулиана снова, прямо сейчас, ты бы сказала ему, что любишь его?

Ошеломленная его вопросом, Чарли и Эрик нетерпеливо ждут, их взгляды на меня заставляют меня стесняться.

— Если бы у меня был шанс, то да, сказала бы.

Они оба сохраняют странное молчание, а затем снова меняют тему разговора на Тристана.

— Итак, Тристан подумывает о том, чтобы завести принца Альберта, — непринужденно говорит Эрик.

Разговор разворачивается в полную силу. Я пытаюсь заглушить их извращенное обсуждение пирсинга гениталий и переключаю свое внимание на толпу. Бар тускло освещен, со стен свисают прожекторы, направленные на различные произведения искусства. Они великолепны, и я не могу не быть завороженной картиной, на которой изображены обнаженные мужчина и женщина в лесу. Моему разуму не нужно туда идти, как и моим женским частям. Пора переключиться на что-то другое, и бородатая дама, проходящая мимо меня, кажется, обдает меня холодной водой. Вот это да, вот это борода! Страшно подумать, что у нее растет внизу, если она не может подстричь лицо.

Я сообщаю Чарли и Эрику, что направляюсь в бар, заскучав от их разговора. В баре я занимаю место и смотрю на меню, желая рискнуть и заказать что-нибудь новенькое. Я недолго нахожусь в одиночестве, когда рядом со мной садится молодой симпатичный мужчина. Он симпатичный, и я использую слово «симпатичный», потому что он выглядит ровесником Эрика. Меня удивляет его бесцеремонность, когда он начинает болтать, и, чтобы не показаться грубым, я внимательно слушаю.

Его зовут Ривер, и он только что переехал сюда из Техаса. Акцент у него нормальный. Не хочу признавать, но он очень сексуальный. Как и то, как он облизывает губы каждый раз, когда упоминает слово «родео». Подождите, когда Эрик узнает об этом. Он будет представлять себе чепчики и голые задницы, скачущие на быках.

Возможно, это моя проблема. Я сразу же бросилась в отношения с Джулианом и не играла в поле. Может быть, мне нужно встречаться, раскрепоститься и веселиться, но я не из таких женщин. Мне нужно думать о сыне, к тому же я безумно люблю Джулиана.

Ладно, глупый план.

На краткий миг мои глаза блуждают и быстро делают двойной дубль. Неужели? Нет, Адриана, ты просто скучаешь по нему, и это все в твоем печальном воображении. Поэтому, еще раз, чтобы убедиться, я оборачиваюсь и смотрю снова. Это он стоит в углу, одетый в темно-серый костюм и черную рубашку. Света недостаточно, чтобы разглядеть черты его лица, но все это исчезает, когда я замечаю женщину с длинными черными волосами, стоящую рядом с ним и оживленно болтающую, а он смеется и улыбается вместе с ней. Я жду, когда он повернется, и в ту же секунду мое сердце начинает бешено биться и проваливается в яму желудка.

Мы расстались всего менее двух недель, а он уже пошел дальше. Я не подхожу к нему, ведь совершенно очевидно, что он встречается с этой женщиной. Язык тела — это мертвая улика. Я поворачиваюсь обратно и снова фокусируюсь на Ривере, но, несмотря ни на что, я не могу понять, что он говорит. Вентилятор, установленный над барной стойкой, обдувает мои глаза, и я чувствую его запах. Черт, твое воображение сходит с ума. Ривер подвигает мне напиток, и как раз когда я собираюсь взять его, между нами проскальзывает рука. Я сразу узнаю его пальцы.

Эти пальцы. Мое тело официально перешло в режим «таяния». Помнишь, где были эти пальцы? Помнишь, как ты кричала во всю мощь своих легких, когда кончала на них? Я трясу головой, пытаясь заглушить свой внутренний диалог. Моя голова не хочет смотреть ему в лицо, но мое тело делает это по собственной воле. Просто будь вежливой, ты сильная женщина и можешь справиться с этой ситуацией по-взрослому.