В погоне за преступником

По пути он обдумывал, как арестовать Спенсера. С таким опытным преступником надо быть крайне осторожным. Если он прямо подойдет к нему и схватит за руку, то не избежать отчаянного сопротивления, последствия которого могут быть самыми печальными. Пинкертон не мог предпринять ничего, что могло бы возбудить хоть малейшее подозрение Спенсера, покуда тот не будет лишен всякой возможности сопротивляться. Тем не менее, когда знаменитый сыщик вышел из экипажа у ресторана, план действий уже созрел в его голове. Он велел позвать одного из распорядителей.

— Я хотел бы видеть господина…

И он сделал вид, будто не может вспомнить имени.

— Черт возьми! Забыл фамилию… Ну, словом, того господина, который сидит рядом с графом фон Морбургом.

— Графом фон Морбургом?

— Ну да, у него еще окладистая черная борода.

— А, теперь понимаю! Эти господа здесь! Вам, может быть, нужен господин фон Зольбах?

— Да, он! Попросите его сюда на минутку.

— Слушаюсь.

Распорядитель ушел, и через несколько минут в прихожей появился очень элегантно одетый господин. Он остановился у дверей, удивленно ища глазами того, кто его вызывал. Сыщик подошел к нему и вежливо поклонился:

— Я имею честь видеть господина фон Зольбаха?

— Да, — ответил тот. — Это вы хотели говорить со мной? Но я не имею удовольствия вас знать…

— Я лорд Эсдерс, — ответил Пинкертон, — и хотя я не знаком с вами, я много слышал о вас, а потому позволю себе обратиться к вам с почтительной просьбой.

Фон Зольбах учтиво ответил:

— Я вполне к вашим услугам, милорд!

— Видите ли, дело в том, — сказал Пинкертон, — что я хотел бы с полчаса понаблюдать за одной личностью, которая находится сейчас здесь, в этом ресторане. Для этого мне надо бы незаметно пройти в зал, и я прошу вас сопровождать меня, словно старого знакомого. Подведите меня к вашему столу и представьте своему обществу!

Зольбах медлил с ответом: дело требовало некоторого размышления. Но Пинкертон сказал сердечно:

— Даю вам честное слово, что вы и ваши друзья в течение часа узнают о причинах моего поведения!

Тогда Зольбах решился:

— Хорошо, идемте! Я питаю к вам доверие: судя по вашей внешности, нельзя предположить, что у вас есть какой-то коварный замысел.

Зольбах тотчас же вошел в роль. Он взял Пинкертона под руку и прошел с ним через весь зал до столика, где сидели его знакомые. Столик стоял в самом углу, и Пинкертон сразу увидел, что Спенсер все еще там, среди всех этих нарядных дам и господ.

— Позвольте, господа, — сказал Зольбах, — представить вам лорда Эсдерса, с которым я познакомился в Лондоне. Я от души рад, что лорд разыскал меня здесь…

— Надеюсь, я вам не помешаю, господа, — произнес Пинкертон с сильным английским акцентом. — Но я хотел перед отъездом провести хоть час в обществе моего друга Зольбаха.

Зольбах познакомил мнимого лорда со всеми присутствующими, в том числе и с «графом» Гайно фон Морбургом, который вежливо поклонился незнакомцу.

Пинкертон сел за стол напротив Джерарда Спенсера. Он вступил с присутствующими в разговор самого невинного характера и особенно много говорил с Зольбахом, который все-таки, незаметно для других, относился к нему с легким недоверием. «Граф» Морбург несколько раз обратился к мнимому англичанину с вопросами:

— Вы давно в Берлине, милорд?

— Да, — ответил Пинкертон, — и я сильно скучаю.

— Вы путешествуете по Германии ради удовольствия?

— Я приехал сюда на охоту, — ответил сыщик. Никто из присутствующих и не догадывался, за какой дичью охотится этот «лорд».

— А бывали ли вы в Америке? — спросил Спенсер,

— О да! Я бывал в Нью-Йорке и в других больших городах и много там охотился.

— Охота, должно быть, ваша страсть, милорд?

— Да, только я люблю охотиться на редкую дичь, — ответил Пинкертон.

Одна из молодых дам спросила:

— Значит, вы и на гризли, наверно, охотились?

— О да! А также на еще более опасных зверей, — ответил с достоинством «лорд». — Какой у вас роскошный браслет, миледи!

Он заметил это как бы вскользь, глядя на украшение, сверкавшее на белоснежной руке молодой дамы.

Дама, смеясь, кивнула и сказала, что это — старая фамильная драгоценность, доставшаяся ей по наследству.

— Я нахожу, что носить браслеты действительно пристало дамам, но когда их носят мужчины, это уже безобразие, — сказал «лорд». — Посмотрите, господа, — наши руки слишком грубы, чтобы надевать на них такие изящные вещи!

Говоря это, «лорд» осмотрел свои руки, потом взглянул на руки Спенсера.

— Вот у графа, кажется, такие чудесные белые руки, что на них, пожалуй, кстати были бы браслеты, — сказал он, смеясь.

«Граф» невольно положил руки на стол и отогнул манжеты:

— Вы немного увлекаетесь, милорд, я…

Больше он не успел ничего сказать. Сыщик с быстротой молнии вскочил, раздался лязг металла, — и страшное проклятие вырвалось из груди Спенсера.

— Вот настоящие браслеты для таких мошенников, как вы, мистер Спенсер! — спокойно заявил Пинкертон, с изумительной ловкостью защелкивая на руках мнимого графа Морбурга наручники специальной конструкции.