В погоне за тенью

Саня, улыбаясь, поведал нам чудную историю. Оказалось, у нашего воспитателя был тайный порок, который не замечали окружающие. Он был тихий алкоголик, тщательно скрывающий своё пристрастие к выпивке, ведь если бы об этом узнал кто-то из администрации, то он бы с треском вылетел с «Города Солнца». Бухал он по вечерам у себя в комнате, как выяснил Саня, и старался протрезветь до начала рабочего дня.

– А как ты это узнал? – поинтересовался я.

– За людьми надо уметь наблюдать. А уж на алкашей я на всю жизнь насмотрелся.

Уже в таком юном возрасте Саня знал изнанку жизни. Он сумел выбраться из детского дома, фактически с самого дна жизни. Только вот тот мир просто так не отпускает: он ждёт обратно каждого, кто рискнул вырваться, стоит тому только оступиться.

– Я его подкупил. Сходил в Соловьи, купил бутылку водки и принёс ему, – Саня вдруг недобро ухмыльнулся. – Он как раз с похмелья был. И, не глядя, выпил при мне.

Я ошарашенно уставился на Бессонова, не зная, как реагировать. Мне было странно слышать подобные слова от моего ровесника. Ему было всего тринадцать лет, но он так спокойно рассказывал, что шантажировал человека. Я не был совсем уверен в том, что это было правильно. И меня шокировало то, что мой друг открылся мне с совершенно другой стороны, незнакомой мне ранее.

– А он что? – осторожно спросил я.

– Он сразу понял, что я имею ввиду. И теперь он нам не помешает. Мы ведь теперь с ним друзья, – последнюю фразу Саня произнёс издевательским тоном. Я быстро кинул взгляд на Антона: он тоже не знал, что тут можно сказать.

– В смысле – не помешает? – уточнил Антон. Я всё вглядывался в его лицо и никак не мог понять, как он относится к тому, что сделал Саша.

– В прямом, Тоха. Я держу его за горло.

– Ты меня удивляешь.

– Ты против? – вдруг разозлился Саня. – Хочешь, я отнесу одеяла обратно? Я ведь хороший мальчик, гордость школы.

– Я просто вспомнил, как Романов говорил, что ты далеко пойдёшь.

– Я знаю, Тоха, – самодовольно сказал Саня, и его глаза нехорошо блеснули.

Разговор этот вызывал у меня смешанные чувства. Я всё никак не мог понять, как мне самому нужно относиться к данной ситуации. Антон прав, Саня совсем не простой мальчик. Он жестокий, озлобленный и очень ранимый. Он – бездна, чёрная дыра.

– Вот никакой благодарности, – проворчал Саня, поднимая со своей кровати одеяла и стараясь при этом не упасть под их тяжестью. – Я им одеяла принёс, а они мне морали читать вздумали. Вон Артур «спасибо» сказал и похвалил, как я Соломона прищучил. А вы…

– Я просто немного офигел от такого расклада, – заметил Антон, наблюдая за действиями Бессонова. – Не ожидал от тебя.

– Так, одеяла два, – Саня кинул одно одеяло Антону, а другое – мне. – Я обойдусь. Всё для друзей, как говорится.

– Зачем это? – совсем растерялся я. – Ты можешь, например, лечь со мной.

Саня на меня покосился и громко фыркнул, скрещивая руки на груди и отворачиваюсь. Ну точно обиделся.

– Так я же плохой мальчик. Я должен мерзнуть.

– Началось, – закатил глаза Антон, не без наслаждения ныряя под тёплое одеяло. – Расслабься, Саня. Мне лично плевать на Соломона. Я просто офигел, как ловко ты его за яйца взял, – он немного покрутился, устраиваясь поудобнее, и продолжил. – А за одеяла спасибо.

– То ли ещё будет, – усмехнулся Саня, одним ловким движением собирая все свои вещи в кучу, чтобы начать их раскладывать по местам.

– Иди уже ко мне, – проворчал я, а потом залез под одеяло и ждал, когда Саша ляжет рядом. – Слушай, так расскажи подробнее, что там тебе Соломон сказал, – спросил я у него.

– Ну, как я уже говорил, я купил бутылку водки в Соловьях, самую дешёвую. Иду в спальню, мне навстречу Соломон, явно пьяный. Только хотел на меня наехать, как я ему говорю: «Водочки не хотите?» Он, естественно, глаза выпучил. Я думал, у него они из орбит вылезут, – Саня вдруг рассмеялся. – А дальше мы все поняли без слов. И вот теперь мы с ним дружим, так сказать.

Саня успел переодеться в пижаму, пока всё это рассказывал, и рыбкой нырнул ко мне под одеяло. Он очень дрожал, и я обнял его. У него чуть задралась футболка, и я нечаянно коснулся его голого живота.

– Блин, как холодно! Дима, у тебя ужасно холодные руки!

Я немного покраснел и сразу же убрал ладонь. Тогда Саня, хмыкнув, сам обнял меня за шею и прижался всем телом. Он начал согреваться; я же чувствовал, что меня кидает в жар от его присутствия. Мне было почти невыносимо находиться с ним так близко, и я чувствовал какое-то смятение. Я не мог объяснить, что со мной происходило, но мне хотелось одновременно и смеяться, и плакать от счастья.

Ночью я проснулся от жуткого холода. Я весь заледенел. Рядом, свернувшись калачиком и подтянув колени к подбородку, лежал такой же замёрзший Саня. Открыв глаза и оглядевшись, я понял, что у нас забрали одеяло, и даже знал, кто именно. Подняв голову, я обнаружил, что Колян спит, закутавшись с головой в наше с Сашей одеяло. Я жутко разозлился на него. Какого чёрта он вообще себе позволяет?