В поисках Беловодья<br />(Приключенческий роман, повесть и рассказы)

С течением времени, ознакомившись более с прибывшим странствующим архиереем, полюбив его смиренное и благоговейное служение, умильный взгляд на иконы, не редко со слезами, и пленившись его представительностию и выразительным лицом, настоятель Павел Дементиевич Головщин и Павел Ильич Нечаев совершенно предались Аркадию, вверились в него, как в богодарованного архипастыря. Мысль, что они приобрели архиерея до того овладела ими и так много хорошего в скором будущем обещала им, что они не задумались, при первом собрании всех членов своего согласия, объявить решительное свое намерение принять Аркадия. Мнение свое о принятии Аркадия на общем соборе своего согласия они выразили в следующих решительных и сильных словах: «братие о Исусе Христе! хоть вы принимайте, хоть не принимайте преосвященного владыку Аркадия, а мы его принимаем; ибо без священства жить нельзя!» На это заявление Никола Иванов Замараев и некоторые более рассудительные старики сказали: «принять мы его не отказываемся; а есть ли у него ставленная грамота?» потом Замараев, обратясь к Батуеву, сказал: «посмотри-ка Павел Дементиевич правило святых Апостол, что оно гласит на счет принятия страннаго священника или епископа, да прочитай-ко в слух нам всем!» Батуев взял Кормчую и, сотворив на себе крестное знамение, начал читать: «От Кормчий книги, правило святых Апостол тридесять и третие

: чужд пресвитер без ставленнаго писания неприятен. Аще же имать, да испытается, аще правоверен есть, аще ли ни потребноя на путь взем да отпустится. Толкование

. Без ставленнаго писания не подобает чуждаго пресвитера приимати, ставильное же писание ситцево есть, котораго града епископ, и како имя ему, и како имя пресвитеру и по святым ли правилом поставил его, и с миром ли отпустил, аще же и таковое писание носит, то и тако подобает вопрошати и испытати его, и аще без всякаго извета правоверен обрящется, прияти того достойно, аще ли некая противная правоверию глаголет и творит, подобает таковому потребная на путь вдати и отпустити его». Кончивши чтение правила с толкованием, Батуев сказал собранию: «это есть истое правило по нашей потребе; владыка Аркадий при себе ставленную грамоту имеет. Я эту грамоту у него брал и читал и теперь нисколько не сомневаюсь на счет его правильного рукоположения. Грамота у владыки столь великолепная, что это и уму нашему непостижимо!»

Собрание попросило сейчас же показать ее и прочитать, дабы не было ни какого сомнения. Батуев сходил домой и выпросил у Аркадия ставленную грамоту. Явившись с бумагами в собрание, Батуев, прежде чем начал читать грамоту, объяснил собранию, что «сущая грамота преосвященного Аркадия напечатана на Индо- Сирско-Арабском языке, которую здесь никому не прочитать, даже в Перми и Казани нет таких людей, чтобы могли ее прочитать, а только ее разве могут прочитать в Петербурге при Посольской Палате. А эта грамота есть точная копия с той и для российского языка христиан переведена на наш язык словенский, удобства понятия ради». Все притихли и Батуев, сотворив на себе «с утверждением двумя персты» крестное знамение, медленно и раздельно начал читать (мы приводим дословно ставленную грамоту Аркадия, как интересную по подписям вымышленных иерархических лиц):

«БОЖИЕЮ МИЛОСТИЮ[48]