В поисках божественной обители. Роль мифа в современной жизни

В простом предложении, которым Линкольн закончил Первое инаугурационное послание, содержалась критика, требующая тщательного исследования. Вспомним, что средневековые философы много работали над natura naturataи natura naturans

– природой явленнойи природой являющейся

. Это самая сердцевина перехода к вере в то, что природа существует как данность и проявляется через нас независимо от того, в какой мере мы это осознаем. У природы много целей, она выражает свою волю через аффективные взрывы, соматические симптомы и образы, которыми наполнены наши сны. Однако следует обратить внимание на скромное слово наши, ибо здесь речь идет об ощущении и воплощении именно нашей сущности. Разумеется, нам хватит мужества, чтобы прожить свою индивидуацию, если мы вспомним, что никогда прежде сознание не имело такой возможности, как сейчас, и никому из нас больше никогда не представится такой случай. Поэтому призыв стать самим собой воздает должное и природе в целом, и последующим поколениям, становление которых зависит от нас.

Замечание об ангелах кажется довольно странным, даже как-то связанным с предрассудками. Но вспомним, что слово «ангел» происходит от греческого angelos – вестник. Мы перегружены известиями, и посланников хватает с избытком. Но нам нужны именно такие послания, чтобы предусмотреть крутые виражи в своем странствии. В 1939 году, читая лекцию на тему «Символическая жизнь», Юнг заметил: мы забыли о том, что знали наши предки – что тишина не молчит, что темнота светится для тех, кто этого ждет. Внимая молчанию и ожидая в темноте, мы видим поразительное сияние и ощущаем чье-то присутствие, которое означает, что мы никогда не остаемся совершенно одни. Белый Олень, шаман племени сиу, писал:

«Мы, сиу, верим, что внутри нас есть тот, кто нами управляет, словно в нас живет второй, внутренний человек. Мы называем его nagiy а другие люди могли бы назвать его душой, духом или сущностью. Его нельзя ни увидеть, ни почувствовать, ни попробовать на вкус. Но когда я был на горе – и только в тот раз – я знал, что он живет внутри меня. Тогда я ощутил внезапный прилив сил, похожий на потоп. Я не могу его описать, но он наполнил меня целиком. И тогда я точно узнал, что должен стать wicasa wakan , то есть шаманом племени» [174]

.

В таком случае глубоко постичь прекрасных ангелов нашей души – значит обрести то, что знают и во что верят такие люди, как Белый Олень, и, кроме того, работать над исцелением внутреннего «гражданского» расщепления.

Наше видение очень смутно; мы чувствуем себя так, будто загнаны в угол, из которого невозможно выйти, поэтому принимаем только статические решения. В последние два столетия философское и психологическое мышление привело нас к мысли о том, что возможно абсолютное и даже объективное знание. Таким образом, мы вновь и вновь сталкиваемся с трагическим испытанием Авраама. Внутренний голос приказывает нам убить своего ребенка, который может оказаться единственным существом, о ком мы заботились. Но что это – голос Бога или голос комплекса, сумасшедшей отщепленной части, получившей над нами власть? Как мы вообще можем это узнать? В таких условиях нам приходится жить реальной ответственной жизнью, надеемся, как достойные люди. Но как нам найти мифические координаты, позволяющие узнать, где мы находимся, если в душе нет метафизического Гринвича? Как нам выяснить широту и долготу? Великий «мореплаватель» Ньютон в качестве секстана и астролябии мог использовать причинно-следственные связи и наблюдение. Сегодня мы не испытываем доверия к этим приборам. Поэтому мы чувствуем, что дрейфуем в страхе и неизвестности.

Возможно, у нас осталась единственная уловка – смотреть на мир через индуистскую метафору, то есть как «на игру Бога». Если всем нам приходится участвовать в игре, совершенно не зная ни ее сущности, ни правил, если выигрыш и проигрыш – всего лишь иллюзии, то можно утверждать, что цель игры заключается в самой игре. Если наше невротичное Эго может выдержать неопределенность, напряжение противоположностей, тогда нас может радовать таинственность наших предшественников. Вот что думает Хелен Люк о нашем неосознаваемом желании приблизить конец своих страданий: