В поисках Чемпиона, или Зельевар - это диагноз (СИ)

— Ну что ты, Северус… иди отдыхай, мы же договорились на все это время, — хитринка в глазах и странно сладковатые нотки в голосе настолько не вязались с привычным образом МакГонагалл, что Северус и сам удивился.

Они перекинулись еще парой фраз — буквально ни о чем, что-то вроде:

— Свежий снег делает все вокруг таким приятно-праздничным, даже романтичным, не так ли?

— Сегодня прогулка из Хогсмида оказалась для меня не лишней.

— Ах, ты еще так молод, Северус, так молод… я рада, что ты не теряешь этого чудесного времени даром.

— Что? — его вопрос уже был обращен уходящей вдаль по коридору кошке.

И только когда та исчезла из зоны видимости, немного ошалевший от последней фразы Северус сообразил, о чем подумала его коллега. Ну… да, он же сказал, что ходил по личному делу, так чего же он хочет?

«Все же странные существа — женщины, — подумал Северус, обходя подземелья своего факультета. — Почему-то уверены, что без них у человека в жизни не может быть ни счастья, ни даже удовольствия».

Впрочем, что, как не удовольствие, последовавшее за неожиданным матримониальным предложением той самой неизвестной молодой вейлы, открыло ему глаза на то, что в жизни он повидал и ощутил еще далеко не все, а потому ее стоило бы, несмотря ни на что, продлить? Хотя куда больше его ошарашил сам факт, намертво выбив из колеи, но может, из нее действительно стоило выбраться? Последующие события складывались так, что Северус не знал, что и думать. Удача — это никогда не было для него, он просто знал это слово, а вот поди же! Стоило только расслабиться и позволить себе вздохнуть, как мир начал подкидывать ему одну возможность за другой. Да какие!

Идиотский турнир, участие в котором он воспринял как закономерное наказание, неожиданно принес ему массу уникальных ингредиентов, о доступе к которым он просто так, в обычной жизни, и не мечтал даже! В гримуаре зельевара скопилось уже более десятка идей для экспериментов, душа пела, стоило ему только подумать о том, что ему предстоит — и никто, ни одна скотина не должна этому помешать! А значит, он сделает все, чтобы эта скотина не завелась, а уж если заведется… то пусть пеняет на себя.

*

Барти Крауч—младший ака Аластор Грюм начал претворять в жизнь план по завоеванию доверия Гарри Поттера. Тот уже почти согласился на дополнительные занятия по Защите, и конфронтация со Слизерином, в частности, с Драко Малфоем, тому немало способствовала. Барти был благодарен Малфоенышу за это, но при этом искал удобный случай показать Гарри что-нибудь «этакое». Ну и, конечно, дождался.

Просто очередное стечение обстоятельств — Гермиона Грейнджер пообещала своим лучшим друзьям после занятий рассказать и даже показать что-то особенное, для чего надо будет пойти в Запретный лес. Рон просто слегка обалдел, а у Гарри в душе́ теперь птички пели и даже пританцовывали. Наверное, от нетерпения. В общем, как бы ни сложился этот день, все будет круто — он был в этом уверен, а потому бодро и радостно, в отличие от друга Рона, которому учеба не нравилась в принципе никакая, топал на занятия. Рядом лучшие друзья, впереди интересное приключение — чего еще надо?

Драко, в последние дни нервный сам по себе, в задумчивости приотстал от своей обычной компании и по пути на занятия столкнулся с Поттером, чье довольное лицо подействовало на него… как всегда, только сильнее. Слово за слово, резкое движение от Уизли — и вот запрет на колдовство в коридорах ожидаемо забыт.

Спешное и громкое костыляние профессора Грюма по каменному полу после многократных и совершенно неоправданных приступов паранойи, что он недавно демонстрировал, школьники как опасность не воспринимали — ни слизеринцы, ни тем более гриффиндорцы. Надо сказать, его авторитет с тех пор так и не вернулся на прежнюю высоту, именно потому Барти и было непросто с Гарри — лишь обещание научить защищать друзей, а не только себя, проложило-таки путь к душе этого безбашенного школяра.

Кинуть заклинание принудительной трансфигурации было делом нескольких секунд, а дальше можно было насладиться эффектом и произведенным на Поттера впечатлением, вот только кое-чего Барти-Грюм не рассчитал.

Во-первых, того, что нервный хорек кинется не спасаться, а продолжит атаковать того, кого собирался — Уизли.

Во-вторых, что у последнего в кармане окажется крыса, точнее, Петтигрю, а у хорька внезапно возобладают чисто звериные инстинкты, и он эту крысу от души тяпнет.

В-третьих, что Уизли сбросит с себя обоих зверей, крыса, роняя капли крови, порскнет в сторону — Петтигрю в данной ситуации оказался единственным, кто не потерял голову: сумел сохранить аниформу. А вот его хозяин явно оказался не в себе, пытаясь затоптать хорька ногами. То есть Малфоя. Барти аж обалдел.

— Рон! — дружно заорали его приятели, и крыса, оставляя за собой кровавый след, кинулась по коридору.