В поисках чудесного

То же самое и во всех искусствах. Подлинное искусство не может быть трудом среднего человека, ибо он не в состоянии делать, не может быть "я". Актёр не может обладать тем, чем обладает другой человек; он не может чувствовать так, как чувствует другой человек. Если он играет роль священника, он должен обладать пониманием и чувствами священника. Но он не в состоянии обладать ими, если у него нет всего материала священника, всего того, что священник чувствует и понимает. Так же обстоит дело с любой профессией; она требует специальных знаний. Художник, не имеющий знания, только воображает.

У любого человека ассоциации работают определённым образом. Я вижу, что человек совершает некоторое движение. Это даёт мне толчок, и отсюда возникают ассоциации. Полицейский, по всей вероятности, предположил бы, что этот человек хочет залезть мне в карман. Но, допустим, тот и не помышлял о моём кармане; и я, как полицейский, не понял его движения. Если же я – священник, у меня возникнут другие ассоциации; я подумал бы, что это движение как-то связано с душой, хотя на деле человек думает о моём кармане.

Только если я знаю психологию и священника, и полицейского, знаю их разные подходы, я могу понять их своим умом; только если я переживаю соответствующие позы и чувства своего тела, я могу предугадать, каковы будут их мысленные ассоциации, равно как и то, какие мысленные ассоциации пробуждают у них ассоциации тех или иных чувств. Это первый пункт.

Зная машину, я каждое мгновение даю ассоциациям распоряжение изменяться, – но мне нужно делать это ежемгновенно. Каждую секунду ассоциации автоматически меняются, одна вызывает другую и так далее. Если я играю роль, я должен направлять себя в любой момент; невозможно полагаться на импульс. И я способен направлять себя только в том случае, когда имеется некто, способный руководить.

Мысль руководить не в состоянии – она занята. Заняты и чувства. Поэтому должен существовать кто-то, не занятый жизнью. Только тогда возможно руководство.

Человек, который имеет "я" и знает, что от него требуется в том или ином отношении, может играть роль. Человек, не имеющий "я", играть роль не может.

Средний актёр не способен играть роль, у него другие ассоциации. Он может иметь соответствующий костюм и принимать подходящие позы, строить гримасы, как того требуют режиссёр и автор. Автор тоже должен знать всё это.

Чтобы быть подлинным актёром, надо быть подлинным человеком. Настоящий человек может быть актёрам, и настоящий актёр может быть человеком.

Каждый должен стараться быть актёром. Это высокая цель. Цель любой религии, любого знания – быть актёром. Но сейчас все люди стали актёрами.

Нью-Йорк, 1 марта 1924 г.

(Был задан вопрос о Луне)

Ответ: Луна – большой враг человека. Мы служим Луне. Прошлый раз вы слышали о кундабуфере; кундабуфер и есть представитель Луны на Земле. Мы подобны овцам Луны; она чистит их, кормит и стрижёт, сохраняя для своих целей; а когда проголодается, она убивает их в огромном количестве. Вся органическая жизнь работает на Луну. Пассивный человек служит инволюции, активный – эволюции. Вы должны выбирать. Но тут есть принцип: на одной стороне, на одной службе вы можете надеяться на карьеру, а на другой получаете много, но без карьеры. В обоих случаях мы становимся рабами, потому что в обоих случаях у нас появляется хозяин. Внутри себя мы также имеем Луну, Солнце и т.д. Мы являем собой целую систему. Если вы знаете, что такое ваша Луна, что она делает, вы можете понять и космос...

Нью-Йорк, 20 февраля 1924 г.

Всегда и везде существуют утверждение и отрицание – не только внутри отдельных индивидов, но и во всём человечестве. Если половина человечества что-то утверждает, то другая отрицает. Таков механический закон; иначе и быть не может. Он действует повсюду и в любом масштабе – во всём мире, в городах, в семье, во внутренней жизни индивида. Один центр человека утверждает, другой отрицает...

Здесь объективный закон, и каждый человек – раб этого закона. Освободиться от него невозможно. Свободен только тот, кто стоит посередине. Если человек способен сделать это, он ускользнёт от всеобщего закона рабства. Но как ускользнуть? Это очень трудно... однако есть возможность избавиться от закона – если мы будем стараться медленно, постепенно, но неуклонно. С объективной точки зрения, это, конечно, означает идти против закона, против природы, иными словами, совершать грех. Но мы можем делать это, потому что существует закон другого порядка; нам был дан Богом ещё и другой закон...

Вопрос: Чем ваша система отличается от философии йоги?

Ответ: Йогины – идеалисты, а мы – материалисты. Я – скептик. Первое предписание, начертанное на стене Института, гласит: "Не верь ничему, даже себе". Я верю только тогда, когда имею статистические доказательства, т.е. когда получаю один и тот же результат снова и снова. Я учусь и работаю для руководства, а не для веры.

* * *