В поисках девяти десятых

Конечно, хорошо бы знать инструкцию к самому себе любимому, где ясно, четко и понятно, без двусмысленностей и обиняков прописана твоя, дорогой ты наш человек разумный, функция и задача…

Но нет ее, этой инструкции… Нет, не потому что мы, такие глупые и ненадежные, ее когда-то прочитали, потеряли, а потом забыли…

Просто нет ее, этой самой инструкции, в принципе… Нет и не будет, ибо знать простым смертным о том, какая их истинная цель и предназначение, а также задачи, функции и гарантийные обязательства, совершенно не положено.

Ну, вот на самом деле, как вы себе это представляете, такие все умные и разумные?

Опять ангел со своими раскладами?

Или голос в башке?

Или скрижаль, найденная в чулане?

Обычный (читай среднестатистический) человек эту скрижаль в своем чулане просто не увидит…

Если увидит, не поймет…

Если поймет, не поверит…

Если поверит, не примет…

Если примет, сойдет с ума или повесится…

И даже если увидит, поймет, поверит, примет, и при этом не сойдет с ума и не повесится (и иже с ним не вскроет вены, не кинется под поезд и не помрет самопроизвольно от ужаса и отчаяния), в его действиях не будет больше той великой профанической искренности, этой безупречной невежественности, что есть основа основ интенциально-волевой неопределенности, а, следовательно, всего трогоавтоэгократического процесса.

Отныне он будет всегда и везде сверяться с положением звезд на небе, гаданием на стеблях тысячелистника, раскладами карт Таро, и будет всегда и везде искать знаки и знамения: в голубином помете на воротнике, в порванных на неприличном месте штанах и невесть откуда взявшейся в зубах посреди зимы малиновой косточке…

А если этих знаков не будет, он будет молить Господа или придумает их сам…

И будет сомневаться…

И будет колебаться…

И будет разрываться…

Между тем, чтобы спасти траву от гусениц, гусениц от птиц, птиц от куниц, куниц от волков, волков от охотников, охотников от комаров, комаров от ос, ос от пауков, пауков от жаб, жаб от змей, змей от птиц покрупнее…

И тем, чтобы спасти всех вышеперечисленных от голода.

Поэтому…

Мы не хотим ничего знать… Всего того, что разрушит наш уютный, более-менее известный и давно нам знакомый мирок изменит до неузнаваемости достаточно простую, пусть и не очень понятную парадигму нашего существования.

Нам не нужны эти свалившиеся на голову, как снег среди лета, чужие великие «правды»…

Нам нужна Правда своя, только своя: пусть маленькая, тесненькая, никому другому в принципе не понятная, но своя… Ибо для тебя она, эта Правда, пусть и маленькая, но с большой буквы, и ничуть не тесненькая, ибо она у тебя одна, и другой нету…

И мало того: ты тоже у нее Один…

И все, что исходит в твоих поступках, мыслях, отношении к жизни не от нее, шито белыми нитками, сикось-накось, причем шито явно не по тебе…

И за это получишь ты посохом по башке (бонк!), если не от старого учителя-патриарха, то от самой жизни… Ибо представляют все эти принятые тобою за правду артефакты ископаемые копроокаменелости, а землю удобрять такими окаменелостями совершенно негоже, сами понимаете… В крайнем случае, надо просто снять штаны, ну и…

Вы меня поняли.

Так что ищите…

Ищите – и найдется вам! Не сразу… Хотя иной раз может показаться, что пыльным мешком вас по голове трахнули, и не выразимо все это словами… Просто какое-то сегодня с утра хорошее настроение…

И интересный ритм внутри…

Парам-пам-пам.

Кругом туман…

Чужая душа потемки, своя собственная – мрак кромешный

Из опыта

А потом, рано или поздно, возникает у тебя неуемное желание разобраться во всем-всем-всем, в том числе и в себе самом любимом, и вспоминаешь ты заповеди на храме Дельфийском, в том числе что-то там про познание себя…

И ты уже нутром понимаешь, что что-то в тебе такое есть, где-то там в глуби, в самом что ни на есть «нутре», что заставляет некоторые вещи происходить как бы самопроизвольно, что, кстати, не раз тебя в жизни спасало, не только от жестокого недружелюбного мира, но и от своей собственной недальновидности…

И ты понимаешь, пока еще только чисто умозрительно, что это и есть та самая капелька Творца, без которой любой процесс, даже самый-самый общекосмический трогоавтоэгократический, превращается в собственную профанацию…

И это именно та капелька, от которой некогда исходил тот самый Дух, который давал тебе возможность интересно проводить время даже в обществе абсолютно бездушных тварей: плюшевых медведей, деревянных гномиков и пластмассовых индейцев…

А теперь, когда ты уже понял, в чем фикус-пикус, и желаешь наконец взглянуть, хоть краешком глаза, на этот самый чудесный артефакт твоей внутренней микрокосмической конструкции, у тебя ровным счетом ничего не получается…