В поисках героя. Часть вторая

Пока суть да дело, Генрих обследовал гараж. Стекла у "Скорой" матовые, ничего не разглядеть. Вдоль стены положено две полные канистры.

А вот и дверь внутри гаража, та, что примыкала к дому. Данзас подергал ручку - заперто. Ничего страшного. Генрих одел на ствол пустую пластиуовую бутылочку из-под машинного масла, создав самодельный одноразовый глушитель и выстрелил в замок.

Выстрел отозвался глухим, сдавленным хлопком, ничем не напоминающим огнестрельное оружие. Попадание вышло удачным - замок не выдержал и дверь раскрылась.

- Что это? - услышав странный звук снаружи, насторожилась Екатерина.

- Добро пожаловать домой, Генрих, - хищно оскалился Неверов. - я тебя ждал.

Данзас, крадучись, поднялся по лестнице и остановился перед дверью в гостиную. Через неплотно прикрытую дверь он увидел, как Неверов стоит у окна и смотрит в сад. Евгений даже не шелохнулся, услышав движение за спиной.

Генрих выскочил-выпрыгнул как чертик из табакерки, держа в двух вытянутых "ПМ", взревел:

- Стоять! Гребана мать! Р-р-руки на затылок!

В планах у него было взять их на испуг. Поливать честную компанию из "Макарова" и в мыслях не было - хотя вся компашка, безусловно это заслужила... но прежде всего надо было узнать о судьбе похищенного подростка.

Он сделал шаг вперед, и увидел, как сбоку поворачивается с непонятной ухмылкой Екатерина... И больше ничего Генрих не услышал и не увидел. Потому что в тот момент его голова взорвалась, будто начиненная тротилом. И тотчас круги закружились перед его глазами, и забегали звездочки разных размеров, и засверкали бенгальские огни. А потом голову и особенно затылок пронзила боль. А потом все пропало - и кружочки, и звездочки, и боль, и даже темнота. Все пропало. Будто и не было ничего. Ни Земли. Ни Луны. Ни Генриха.

Глава 21

Так прошло какое-то время... Генрих открыл глаза - его окружала темнота. Только впереди маячила полоска света внизу, под дверью. С усилием, - с каким только мог, и на какое только был способен, кряхтя, шепотом матерясь и свирепея, Данзас сумел-таки протащить к себе, вперед, сцепленные за спиной наручниками руки, прижав колени к животу, изгибаясь как опытный циркач, поближе к глазам, рыча и скуля, как захваченный капканом волк. И он не столько развязал, сколько разорвал с напряжением всех сил веревки на ногах, отбросил их с хриплым выдохом в сторону, и попытался встать...

Генрих встал, но удержался на ногах с трудом. Его ноги затекли настолько, что забыли свои привычные функции, зачем они выросли. Но это были ноги Генриха, и он должен был их заставить вспомнить. Он их массировал, бил кулаками, стучал ими об пол. И они наконец откликнулись, наполнились кровью, загудели, готовые к работе. Данзас отошел к дальней стене комнаты, сосредоточился и с разбега врезался в дверь. Дверь дрогнула, но устояла.

- Я должен, - прошептал Генрих.

И снова набросился на дверь. Бесполезно. Конечно, ему было трудно высадить ее - дверь была крепкая, несколько сантиметров в толщину, и похоже, открывалась она во внутрь, а не наружу. "Я должен", - снова сказал он себе.

Дверь подалась наконец. Во всяком случае Данзас не без удовольствия услышал, как хрустнул косяк. Он опять отошел к стене и, собираясь, прислонился к ней пульсирующим болью затылком. "Чем это, интересно, двинули меня? - подумал Генрих. - Наверное, кастетом или рукояткой пистолета. Ах, какой же молодец этот рыжий боец! Я его совершенно не заметил. Но с ним я обязательно поквитаюсь".

Он собрал всего себя в одну точку - в левом плече. Он оттолкнулся от стены. Он оттолкнулся от пола. И превратив все свое тело в кулак, рванулся к двери.

И дверь сдалась. Со звоном, стоном и треском, оторвалась она от стены и, вместе с частью косяка, с той частью, в которую входил язычок замка, повисла на наполовину выломанных петлях. Покачиваясь, как на ветру, Генрих вылетел из узилища и воткнулся головой в тот самый автомобиль "Скорой помощи". С сухим шипением разлетелось матовое стекло боковой дверцы.

За последние несколько часов что-то чересчур часто и крепко достается моей голове, подумал Данзас. Наверное потому, что лезу напролом, засмеялся, потирая лоб, Генрих. Так и понравиться может, блин! Ладно, хватит шуток. Так, теперь вперед, теперь наверх. Теперь надо было спасать мальчишку. Генрих даже не хотел думать, что эта компашка успела уже с ним сделать. Он заставил себя поверить, что с ним все в порядке.

Генрих не успел подойти к двери из гаража, как услышал какие-то выстрелы. Они, однако, раздавались не из дома, а с улицы. И еще он услышал шум автомобильных моторов и непонятные возбужденные голоса. Данзас повернул голову к гаражным воротам и неожиданно увидел, что сквозь щели пробивался яркий свет. Видимо, автомобили фарами освещали дом.