В поисках героя. Часть вторая

− Я бы хотел встретиться с господином Бочаровым.

− У вас назначено?

− Нет.

После паузы донесся голос:

− Андрей Евгеньевич спрашивает, не будет ли вам удобно встретиться с ним завтра в одиннадцать часов.

− Нет.

Наступила еще одна пауза и голос произнес:

− Простите, отложить встречу никак нельзя?

−Я сказал нет. Завтра не самое подходящее время. Сейчас самое подходящее время. Это не светский визит. Это официальное расследование, которое ведет ФСБ. Меня зовут Роман Липатов, мы уже встречались с Андреем Евгеньевичем.

Прошло с дестяок секунд и наконец мужской голос ответил:

− Андрей Евгеньевич вас примет сегодня в два часа.

Без десяти два водитель Николай вел фургон по подъездной аллее, его белый кузов виднелся издалека. Шлагбаум поднялся и припакровавшись на площадке перед зданием, Николай выключил мотор. Липатов взял дипломат и открыл дверь автомобиля.

Липатов вышел из машины и прошел в здание. Предъявив на входе свое удостоверение, он оказался в вестибюле, где к нему подошел невысокий человек в темном костюме.

− Я секретарь господина Бочарова, − представился он. - Андрей Евгеньевич готов вас принять.

Они прошли по широкому коридору, где время от время на них пялились камеры наружного наблюдения. В здании было почти холодно от кондиционеров, и было полно теней из-за занавешенных окон. Здесь пахло несвежим сигаретным дымом-крепким табаком, давно засохшими окурками, дымом поверх прогорклого дыма.

Секретарь провел Романа в кабинет директора и закрыл за ним дверь.

Липатов снова оказался наедине с крупным широкоплечим мужчиной лет сорока пяти, который стоял за письменным столом в галстуке и белой рубашке, глядя на подполковника слегка припухшими красными глазами, казавшимися необычно большими для его головы. Роман обратмл внимание, что на фоне длинного лица доктора наук его узкий нос казался клювом. Верхняя губа у него была маленькая, слегка суженная к центру, и в мягком естественном свете он казался немного загорелым. Его практически лысая голова в июньской духоте блестела капельками пота. Он курил сигарету, которую дважды затянулся, прежде чем заговорить.

− Мне сообщили о вашем приходе. Чем я могу вам помочь?

− Он протянул Липатову руку, но трезвость выражения его лица плохо сочеталась с его словами или действиями. Его рукопожатие было крепким, и он сжал руку Романа на мгновение дольше, чем это было необходимо, пристально глядя на подполковника.

− Мне нужно кое-что прояснить относительно вашего положения в нашем расследовании, − сказал Роман, убирая руку. Сила объятий Бочарова осталась с ним.

Директор посмотрел на него без всякого выражения.

− Вас смущает то, о чем я рассказал при прошлой встрече?

− В деле появились новые обстоятельства, - ответил Роман. - я поэтому и пришел.

Лицо Бочарова оставалось бесстрастным.

− Я ничего не понимаю.

− ФСБ проводит официальное расследование контрабанды донорских органов, - объяснил Роман. - но это дело имеет международный статус. Таким образом, мы взаимодействуем и с коллегами из других стран.

Эта отговорка не могла остаться незамеченной для Бочарова. Было видно, что он тоже умеет говорить много, но ни о чем, чтобы уклониться от конфронтации, замять неприятные факты или просто солгать. Липатов ожидал, что этот непрямой подход сработает в его пользу.

Бочаров кивнул, слегка прикрыв глаза, и в последний раз затянулся сигаретой, прежде чем тщательно затушить ее в стеклянной пепельнице, уже заполненной окурками.

− Пожалуйста, садитесь, Роман Никитович, - сказал он, предлагая ему стул напротив стола. Он тоже сел и оперся локтями о стол. Его крепкое телосложение создавало впечатление, что он заполонил собою часть стола.

− В Мариуполе арестован хирург Михаил Утемов, - начал Липатов, - он дал показания украинским следователям, что вы подписывали документы, какие органы и в каком количестве необходимы и курировали контрабандные поставки, так сказать, человеческих запчастей из Украины в Россию. Вам есть что сказать по этому поводу?

- Это совершенно невозможно, - сказал Бочаров. - я никак не связан с криминальной трансплантологией. Это невозможно в любом случае. Я всего лишь медик, доктор наук. Я и мои люди обязаны защищать жизнь, и это наша единственная забота.

Бочаров взял в руки смартфон, когда садился, и, отвечая Липатову, он медленно просматривал сообщения на экране.

− У вас нет никаких подозрений? У вас нет никаких предположений, почему он так заявил?

− Жаль, что я не могу вам помочь, - сказал Бочаров. Он отложил смартфон и потянулся за пачкой сигарет, лежавшей на столе. Он предложил одну Липатову, но тот отказался, тогда директор взял одну для себя и открыв дверцу в столе, достал початую бутылку коньяка, плеснув немного в стоявший на краю стола бокал.

− Подразделения МЧС, - сказал Липатов, наблюдая за лицом Бочарова, - кажется, замешаны здесь.

− Неужели? - Бочаров ничуть не удивился и даже не изобразил удивления, закуривая сигарету. Произнеся это единственное слово, он слегка приоткрыл рот, позволив вдыхаемому дыму просочиться из его губ и ноздрей, а затем быстро отхлебнул коньяку.