В поисках любви

И все же она понимала, что так продолжаться вечно не может, необходимо что-то решать. Во-первых, она не без испуга однажды обнаружила, что у нее кончаются деньги. А за последнее время она привыкла к тому, что этот поток течет для нее беспрерывно. И, во-вторых, она не хочет больше зависеть от других людей; не может же она пребывать всю жизнь в таком неопределенном состоянии?! Что же ей делать, самой ехать к Максиму и выяснять отношения? По-видимому, это было правильное решение, но что-то удерживало ее. Она попыталась проанализировать свои чувства; скорее всего, дело в том, что она не может пока точно сказать, что будет дальше. Она может заявить Максиму «нет», но кому и чему произнести «да»? Она подумала о Станиславе Алексеевиче, завтра его умелые руки будут резать тело Михаила Моисеевича. Это может быть выглядит странно, но она почему-то уверенна, что от исхода этой операции зависит ее судьба.

Она решила ничего сегодня не предпринимать, она слишком волнуется, чтобы принимать судьбоносные решения. Подумав, она вышла из своего дома и направилась в сторону дома Менделя.

Она еще никогда не бывала здесь одна, без присутствия хозяина. Она внимательно осматривалась вокруг. Старая мебель, которая так и кажется вот-вот развалится даже при слабом прикосновении, проваливающийся пол, закопченный потолок. Ей вдруг стало тяжко; как можно жить в таких страшных условиях? Неужели человеку может быть в самом деле до такой степени все равно, что его окружает? В такое трудно поверить. Она села за письменный стол, взяла несколько листочков, попыталась прочесть написанные мелким почерком строчки. «Природа человека еще не определилась, она находится в стадии формирования, между духом и материей остается гигантское расстояние, которое он пытается вот уже несколько тысячелетий преодолеть. Именно в этих попытках кроются все истоки человеческих трагедий, вызванные раздвоенностью его стремлений». На этих словах текст обрывался; скорей всего именно в этот момент Менделя настиг приступ. Продолжит ли свой бег его перо по бумаге? Это будет ясно завтра.

Юлия вернулась домой. В комнате за столом сидел Максим. Увидев ее, его лицо тут же исказилось.

Юлия замерла на месте. Почему-то она была уверена, что сегодня ей эта встреча не грозит.

– Явилась, – с нескрываемой ненавистью произнес Максим. В руках он держал бокал, в котором плескалась какая-то темная жидкость, и Юлия заметила, как сжались его пальцы. – Где была?

– В доме Менделя.

– Замечательное место нашла для посещений. Просто как мавзолей. – Максим как-то странно рассмеялся. – И что как с этим вонючим старичком, у него что-то там еще функционирует? – показал Максим на свои брюки.

– Он в больнице, ему предстоит операция. Я пошла в дом, чтобы убедиться, что там все в порядке.

– И как, в порядке?

– Да.

Максим сделал глоток, затем с шумом поставил бокал на стол.

– Я просто счастлив, ты даже не представляешь, до чего же я счастлив, что у него все в порядке. Просто сейчас описаюсь от счастья.

Юлия с недоумением смотрела на мужа, никогда раньше он не выражался подобным языком.

Максим сел в кресло.

– Садись! – приказал он ей.

Юлия послушно выполнила приказ.

– Ты знаешь, перед самой свадьбой мама сказала мне: сынок, не женись на ней. Дурак, – как-то непривычно хрипло засмеялся Максим, – всегда надо слушаться родителей.

Юлию его слова не удивили, ее отношения со свекровью не заладились с первой же встречи, хотя о причинах неприязни к ней матери Максима она не догадывалась. Спасало лишь то, что она жила в другом городе, и за все время они виделись всего пару раз.

– Как ты жила? – вдруг спросил он.

– Нормально.

– Не скучала?

– Сначала скучала, потом стала привыкать. – Юлия видела, что муж что-то обдумывает, но проникнуть в его мысли пока не могла.

– А я слышал, что у тебя были гости?

– Да, кое-кто был.

– И что?

Юлия пожала плечами.

Внезапно Максим вскочил со своего места, лицо его исказилось почти до неузнаваемости. Такого свирепого выражения Юлия у него еще никогда не видела. Ее даже охватил страх. Максим пнул ногой оказавшийся на его пути стул, подскочил к жене и схватил ее за воротник.

– Ты хоть понимаешь, идиотка, что ты наделала?

Юлия попыталась вырваться, но Максим с силой вдавил ее в кресло.

– Ты не знаешь, ты ничего не знаешь. Тогда я тебя просвещу. Мы разорены, мы беднее твоего еврейчика. Теперь ты понимаешь?

– Но почему?

– Ты что, в самом деле, полная идиотка?

– Но мне действительно ничего неизвестно, ты же не общался со мной.

– Довгаль меня обчистил. Он заставил меня поставить все средства на одни акции, а затем их резко уронил. Мы вынуждены продать все, в том числе, и этот дом. Теперь он нам не по карману. И все это произошло из-за тебя.

Юлия почувствовала, как ударила ее, порожденная Максимом, волна ненависти.

– Не понимаю…

– Ах, не понимаешь?! – взревел Максим. – Ну, конечно, где уж нам понять. Я же тебя просил: будь пообходительней с этим коротышкой!

– Я была обходительна, но ты не понимаешь что ли, чего он от меня требовал?!