Читаем В поисках оружия полностью

А потом опять приглашения на рауты, вечера и т. д.

Мексиканская история

Но все эти церемонии нас нисколько не успокаивали. Наши ходатайства и просьбы делались все более настойчивыми. Тогда японское министерство вдруг неожиданно предложило нам приобрести винтовки и карабины, изготовлявшиеся по заказу Мексики. Нам сообщили, как о величайшей милости, что смогут продать для России тридцать пять тысяч таких винтовок, - жалкая цифра!

Винтовки эти были новейшей системы и отличались от японских лишь более крупным калибром - в 7 миллиметров. Предложение это не имело большого интереса, так как для мексиканских ружей нужен был особый маузеровский патрон. К тому же японское министерство отпускало нам совершенно ничтожное количество маузеровских патронов - не более двухсот на каждую винтовку. И это в то время, когда по нашим весьма скромным нормам надо было иметь на винтовку не менее тысячи выстрелов. Ведь уже в русско-японскую войну были такие горячие бои, в которых солдат расстреливал двести патронов за несколько часов.

Мы все же сообщили об этом предложении в Главное артиллерийское управление. А пока должен был прийти из Петрограда ответ, решили осмотреть винтовки. Дело осложнялось, между прочим, и дипломатическими соображениями. Мексика заказала эти винтовки еще год тому назад. Для приемки заказа в Японию приехала специальная мексиканская комиссия, которая также находилась в Токио. Часть винтовок была уже отправлена за океан, оставалась только последняя партия, и эту партию нам предстояло вырвать у мексиканцев буквально из-под носа.

Вся история с этими винтовками походила на какой-то приключенческий кинофильм. Для осмотра нам пришлось выбрать праздничный день, чтобы не возбудить подозрений мексиканцев, которые в другие дни неотступно находились на складе и производили приемку. С массой предосторожностей нас привели тайком на склад, и я быстро осмотрел винтовки. Они были очень хорошего изготовления.

Из Петрограда пришел ответ - необходимо немедленно сделать покупку. Эта телеграмма ясно говорила, что вопрос с оружием в царской армии значительно ухудшился. Мы стали торопить японское министерство. В одну ночь ящики с винтовками исчезли из помещения, где хранилось за мексиканской печатью принятое оружие. И когда наутро пришла мексиканская комиссия, она увидела сломанную печать, пустой сарай и узнала неприятную новость. Положение мексиканцев было тяжелым: по их словам, они не могли вернуться на родину, где их ожидал расстрел или виселица ввиду возможного подозрения, что они уступили винтовки за взятку. Мы сочувствовали всей душой ни в чем не повинным людям, тем более что были невольной причиной их несчастья. Но, увы, условия военного времени заставляют иногда идти и не на такие поступки!

После того как я самым тщательным образом осмотрел на выдержку около десяти процентов винтовок, все они были надлежащим образом упакованы и отправлены в Россию. Об их судьбе я узнал лишь впоследствии, когда проезжал через Маньчжурию на обратном пути в Петроград. На одной станции Китайско-Восточной железной дороги мне сообщили, что мексиканские винтовки поступили на вооружение полков пограничной стражи, а все трехлинейки, бывшие у них ранее, отправлены на фронт.

Решение японского правительства бросить жалкую "мексиканскую подачку" русской армии объяснялось закулисными соображениями, о которых мы узнали совершенно случайно. Однажды вечером в наш номер гостиницы вошел человек в форме капитана русского Добровольного флота. И вот что он нам рассказал.

Приведя свое судно из России в японский порт Иокогаму, капитан сошел на берег и от скуки забрел в один из портовых кабачков. Там он коротал время среди английских и французских моряков, решивших обильными возлияниями отпраздновать отплытие своих судов с новыми грузами в Европу. Объясняясь с ними на том интернациональном жаргоне, который состоит из импровизированной смеси всех языков мира, русский капитан услышал вещи, глубоко его заинтересовавшие. Английские и французские судовые команды только что закончили спешную погрузку оружия - такие длинные ящики, в них винтовки. Говорили, будто эти винтовки просила Россия, но японцы ей не дали, теперь все это пойдет в Англию и Францию. Моряки зубоскалили и подшучивали над русским коллегой...

Капитан Добровольного флота поспешил к нам в Токио, чтобы передать эту потрясающую весть. Мы, конечно, приняли меры к тому, чтобы тотчас же проверить сообщение капитана. Действительно, как раз в те дни, когда наше внимание целиком было поглощено мексиканской эпопеей, в порту Иокогаме спешно грузились на английские и французские пароходы винтовки Арисака, каких мы безуспешно добивались в течение нескольких недель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Сталин. Жизнь одного вождя
Сталин. Жизнь одного вождя

Споры о том, насколько велика единоличная роль Сталина в массовых репрессиях против собственного населения, развязанных в 30-е годы прошлого века и получивших название «Большой террор», не стихают уже многие десятилетия. Книга Олега Хлевнюка будет интересна тем, кто пытается найти ответ на этот и другие вопросы: был ли у страны, перепрыгнувшей от монархии к социализму, иной путь? Случайно ли абсолютная власть досталась одному человеку и можно ли было ее ограничить? Какова роль Сталина в поражениях и победах в Великой Отечественной войне? В отличие от авторов, которые пытаются обелить Сталина или ищут легкий путь к сердцу читателя, выбирая пикантные детали, Хлевнюк создает масштабный, подробный и достоверный портрет страны и ее лидера. Ученый с мировым именем, автор опирается только на проверенные источники и на деле доказывает, что факты увлекательнее и красноречивее любого вымысла.Олег Хлевнюк – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный специалист Государственного архива Российской Федерации.

Олег Витальевич Хлевнюк

Биографии и Мемуары