В поисках оружия

Но Фош, как и большинство других крупных французских генералов, являлся преимущественно кабинетным военным деятелем. До войны он был профессором военной академии, и профессорская деятельность наложила свой отпечаток: генерал не был близок к солдатам, не умел воодушевлять их и вести на подвиги.

В тот же вечер в сопровождении офицера из штаба Фоша мы выехали на фронт в расположение 10-й армии.

Мы посетили участок позиций, занятый 70-й дивизией. Насыщенность войсками этого участка была особенно велика. Дивизия занимала фронт в 1600 метров, то есть на километр приходилось около 6250 человек. Чтобы мы могли лучше ознакомиться с расположением войск, нас проводили к наблюдательному пункту, находившемуся в селении Монт-Сент-Элуа, вернее, в том месте, где когда-то было селение. От него остались одни развалины. Чудом уцелела здесь левая высокая колокольня громадного костела, превращенная в наблюдательный пункт. Каменные лестницы на колокольню также были уничтожены, и нам пришлось карабкаться по деревянным, приставленным прямо к полуразвалившимся стенам.

Перед французскими укреплениями — ряды проволочных заграждений, я насчитал их около двадцати. Дальше — необозримая равнина с хорошо видными германскими окопами. Известковый грунт создавал на насыпях белый налет и являлся хорошим ориентиром для пристрелки. В стороне виднелся привязной воздушный шар.

От наблюдательного пункта мы прошли по скрытым ходам сообщений в первую линию окопов. Они имели вид узкой канавы без козырьков. К моему удивлению, окопы были пусты. Редко можно было встретить лишь часовых и наблюдателей, следивших в перископы за противником. Мое внимание привлекли также несколько Пулеметчиков с новейшими ручными пулеметами системы Шоша, только что введенными во французской армии.

Ручной пулемет развивал скорострельность в 150–200 выстрелов в минуту и мог заменить около 15 стрелков. Вот почему в первой линии французских укреплений находились главным образом пулеметчики. Вся же масса стрелков укрывалась в следующих линиях, где им предоставлялась отличная защита от артиллерийского огня. Сколько жизней сберегал ручной пулемет!

Пока мы ходили по окопам, открыла стрельбу германская тяжелая артиллерия. Громадные клубы черного дыма поднимались недалеко от нас. Но в окопах по-прежнему царило полное спокойствие. Лишь пулеметчики приготовились на случай внезапной атаки немцев. Только здесь, в окопах около Монт-Сент-Элуа, я впервые воочию убедился в крайней необходимости для нас нового оружия. Мы отлично знали и раньше о таких образцах; еще в русско-японскую войну у нас были сформированы конно-пулеметные команды, вооруженные ружьями-пулеметами, как называли в то время ручные пулеметы системы Мадсена. Но тогда считалось, что это оружие, как более легкое, предназначено главным образом для кавалерии. Вопрос о вооружении им пехоты не поднимался. Он был разрешен только в период мировой войны, показавшей, что ручные пулеметы необходимы и для маневренных действий и для позиционной борьбы.

Не автоматическую винтовку, а именно ручной пулемет нужно было в первую очередь разрабатывать для русской армии!

Здесь, в окопах у Монт-Сент-Элуа, и зародилась у меня мысль превратить мою автоматическую винтовку в тип оружия, близкий к ручному пулемету нечто среднее между винтовкой и ручным пулеметом, то, что мы называем теперь автоматом.

Посещение французских передовых окопов произвело на меня неизгладимое впечатление и на долгое время предопределило весь ход и направление моих работ, а также работ моего ближайшего помощника Дегтярева над автоматическим оружием. Уже в 1916 году появился мой автомат, называвшийся у нас сначала ручным ружьем-пулеметом, а в 1920 году — и, первый опытный образец ручного пулемета системы Федорова и Дегтярева, сконструированный по принципу автомата с подвижным стволом.

Много препятствий приходилось преодолевать нам в этой работе. «Для чего нужен ручной пулемет, какой-то суррогат оружия?» — спрашивали многие.

Вспоминается мне заседание Совета обороны, происходившее в Петрограде в Мраморном дворце, в конце 1916 года. Начальник Главного артиллерийского управления генерал Маниковский делал доклад о необходимости скорейшей постройки специального завода для изготовления ручных пулеметов.

«К чему такое разбрасывание средств? Ведь только что через посредство английского военного министерства заказано 30 тысяч станковых пулеметов?» Так говорили члены Государственной думы и Государственного совета, входившие в состав Совета обороны. Один из них, некий Лобанов-Ростовский, человек глубоко штатский и мало разбирающийся в тактико-технических требованиях к оружию, возражал против введения такого «ублюдка».