В поисках потерянного разума, или Антимиф-2

Особенно меня умиляют альтернативы Октябрьской Революции. Бравые и высококультурные поручики и корнеты голубых кровей грудью встают на пути красного сиволапого «быдла» и таки загоняют его в хлев и на конюшню (где ему и место). Садисты-комиссары расстреляны или бежали в Аргентину, прихватив с собой награбленные ценности. Лучшая в мире российская интеллигенция пишет высоконравственные демократические законы и просвещает народ. Честное и трудолюбивое купечество, оборотистые промышленники и просто справные хозяева поднимают экономику на недосягаемые высоты. Россия расцветает, выходит в мировые лидеры по всем статьям, занимает свое законное место в дружной семье цивилизованных народов, вместе с которыми бодро поплевывает на неудачливых дикарей. Можно подумать, что историю никто из авторов подобных альтернативок не читал. Все забыли, что эти поручики, промышленники, великие князья, не говоря уже об интеллигенции, одно время поголовно ходили с красными бантами. Общими усилиями они демократическими реформами в рекордные сроки довели страну до ручки, а ее население до полного озлобления. Если бы большевики не перехватили власть, то Россия неизбежно влетела бы в периферийный капитализм. Со всеми его прелестями: компрадорская буржуазия, сданные в концессии природные ресурсы, фактическая утрата суверенитета. Отмена заградительных пошлин и открытый для дешевых европейских товаров рынок угробили бы и так не слишком сильную российскую промышленность. Крестьянство, только половину своих доходов получавшее за счет обработки земли (остальное кустарные промыслы и т.д.), лишилось бы привычных дополнительных заработков, а возможно и самой земли. Ему на полном серьезе светила печальная судьба индийских ткачей. Надо было или умирать с голоду или эмигрировать в Америку. То есть, тогда произошло бы то, что у нас происходит ныне. Вот только месторождения нефти и газа в Сибири и на севере еще не были открыты и обустроены, не была создана соответствующая транспортная инфраструктура. Нефтяной вэлфэр пока позволяет смягчить для населения последствия несомненной обвальной деградации в прочих важных сферах. Только надолго ли? Во втором десятилетии прошлого века такой возможности не было, и народ бы огреб неприятностей по полной программе. России, вероятно, не стало бы вообще, не Великой (о ней и речи не шло), а никакой. Добрались альтернативщики и до Ивана Грозного.

К примеру, недавно с большим интересом прочитал сериал А. Поснякова «Новгородская сага». Очередной «засланец» из наших дней попадает в Новгород. Деспот и самодур Иван IV строит козни, пытаясь задушить на корню северную цитадель русской демократии. Свободные, предприимчивые и демократичные новгородцы стойко борются с тоталитарным режимом московского княжества, насаждающего рабство и тупую покорность. Герой, пользуясь имеющейся у него информацией из будущего, жестко пресекает поползновения царя Ивана, громит его армию, проводит демократические реформы, развивает торговлю, ремесла и корабельное дело. Кончается тем, что именно новгородцы первыми добираются до индейского золота в Новом Свете. В общем -вперед в Европу. Невдомек автору, что Иван Грозный расширял пределы державы, опираясь на собственные (крайне скудные) ресурсы. А Новгород в эти времена получал основные доходы отнюдь не от торговли, а от пиратства (ушкуйники), ограбления стоящих на реках городов и малых народов российского севера. По этой причине он просто осточертел всем окружающим. Вполне естественно, что с Северной Демократией пришлось покончить. Кстати, следом за Новгородом вскоре последовали и другие города, так или иначе причастные к Ганзейскому Союзу. Сама Ганза (о некоторой принадлежности Новгорода к которой нам любят сообщать с таким придыханием, мол, чуть ли не тогдашний ЕС) была довольно бестолковым образованием, обязанным своим появлением расцвету феодальной вольницы на Балтике. То есть, купцы не могли возить свои товары ни по земле, ни по воде. Везде сидели вольные бароны и трясли торговые караваны. Эти же бароны пиратствовали на море. Вот и пришлось купцам прибрежных городов объединяться. Объединение было хилое, постоянно раздираемое внутренними склоками. Население ганзейских городов было небольшое, не превышало 20 тысяч человек на один город. Сам балтийский рынок тоже был мелким, основные обороты европейская торговля делала совсем на других морях. Дело кончилось тем, что на Балтике появились эскадры уже сложившихся к тому времени полноценных держав (Англии, Голландии, Швеции и т.д.) и быстро всех построили, от «великой и могучей» Ганзы остались одни воспоминания. Погрязшие в меркантильных феодальных раздорах немцы и пикнуть не смогли. Ситуация изменилась только во времена Бисмарка. То есть, Иван IV просто немного опередил время в переходе к абсолютизму, при котором существование всяких там вольных городов не предусматривалось по определению.