В поисках прошлого

С этими словами Бен легко поднял ее, оторвав от пола, и впился жадным поцелуем в ее зовущие губы. Острый томительный жар мгновенно охватил Лору, растекаясь по жилам. Бен целовал ее неистово, почти грубо, но она лишь теснее прильнула к нему, всем телом отдаваясь страсти этого поцелуя. Они словно слились в этот миг — будто две половинки, долго бродившие в тоскливом одиночестве, наконец отыскали друг друга и стали единым целым.

Язык Бена проник во влажную жаркую глубину ее рта. Лора застонала, когда его сильные пальцы сжали округлые холмики ее грудей… и выгнулась всем телом, будто молила его не останавливаться, не медлить.

Властным движением Бен сдернул с нее футболку, и прохладный ночной воздух омыл нагую кожу. Лора задрожала, но отнюдь не от холода, соски ее затвердели в сладостном предвкушении. Как долго она была лишена всего этого! Целую вечность…

— Будь я проклят! — хрипло прошептал Бен. — Ты стала еще прекраснее, чем была восемь лет назад. Неужели такое возможно?

Его сильные горячие руки жадно ласкали ее обнаженную грудь. Лора застонала от счастья, и с губ Бена сорвался такой же невнятный и счастливый стон.

— Какая же ты нежная, — шептал он, — нежная и теплая… А губы, твои губы пьянят как столетнее вино…

От близости его сильного желанного тела ноги Лоры подкосились, но крепкая рука Бена, обхватившая бедра, удержала ее от падения.

— Тебе ведь так нравится, правда? — Он легонько прихватил губами отвердевший сосок. — Я помню, Боже мой, помню все! Вот это… — он провел языком по шее Лоры, напоследок пощекотав мочку ее уха, — вот это всегда сводило тебя с ума…

Я уже сошла с ума, подумала Лора. Я хочу тебя. Всего. Прямо сейчас. Хочу проделать с тобой все то, что ты делаешь со мной… и еще многое другое.

Рывком она выдернула из джинсов рубашку Бена. К черту пуговицы, некогда с ними возиться! Ухватившись за ворот рубашки, Лора дернула из всех сил — и пуговицы так и брызнули, горохом молотя ее обнаженную кожу. Застонав от удовольствия, она приникла к широкой груди Бена… и уткнулась в майку.

— На тебе слишком много одежды! — возмутилась Лора, но руки ее уже проворно скользнули под майку.

И замерли, наткнувшись на нечто бугристое, длинное, шершавое.

— Что это? — недоуменно спросила Лора.

Сильные руки Бена стальным захватом стиснули ее запястья, отвели прочь. Лицо Бена исказилось нестерпимой мукой.

— Не могу, — пробормотал он, — не могу…

Лора готова была надавать себе пощечин.

— Бен, — шепнула она с отчаянием, — я же знаю, что ты весь в шрамах. Я просто на миг забыла… извини.

Бен выпустил ее руки и отступил за кресло.

— Думаю, тебе лучше уйти, — сдавленно проговорил он.

— А я думаю, что нет. — Лора шагнула к нему. — Мне все равно, Бен. Черт возьми, мне наплевать на все твои шрамы!

Бен судорожно вздохнул, когда его взгляд упал на ее нагие груди, — Лора и не подумала их прикрыть. Он с неимоверным усилием отвел глаза и пробормотал:

— Ты их не видела.

Лора потянулась к рубцу на его щеке, но стальные пальцы остановили ее руку.

— Бен, пожалуйста, — тихо сказала она. — Дай мне еще один шанс.

— Чего тебе не хватает? — с горечью спросил он. — Мы вместе работаем, живем в одном доме, вместе растим сына. К чему нам еще и спать в одной постели?

— Потому что я хочу тебя, а ты — меня. — Лора смотрела на него в упор. — Ты и сам это говорил.

Бен провел руками по волосам с такой силой, что, казалось, сейчас вырвет несколько прядей.

— Я… я просто не могу.

— Почему?

Он долго смотрел на Лору, и она уже потеряла надежду услышать ответ, как наконец Бен едва слышно проговорил:

— Потому что я не хочу потерять тебя. И все, что обрел благодаря тебе.

Сердце Лоры растаяло от счастья, словно льдинка под жарким солнцем.

— Так ты решил, что я пущусь наутек, увидев пару каких-то шрамов?

— Даже моя мать плакала всякий раз, когда видела их. К тому же их вовсе не «пара», а гораздо больше.

Лоре хотелось закричать во весь голос, броситься на Бена с кулаками, потребовать ответа: как он посмел распалить ее, чтобы затем отвергнуть? Но ему и так уже больно, и она не хотела причинять новой боли.

Если бы Лора не поняла еще раньше, что по-прежнему любит Бена, — она осознала бы это сейчас.

— Что ж, — сказала она, — как видно, не я одна разучилась доверять людям.

— Лора, я…

— Ничего страшного, дорогой. Кто-кто, а уж я-то тебя понимаю. — Она взяла его руку и прижала к горячей щеке ладонь Бена, которую наискось пересекал грубый шрам. — Только предупреждаю: я так просто не сдамся. Ты ведь должен уже вспомнить, какая я упрямая. Я любила тебя вопреки воле своего отца — и не отреклась от тебя, пока не уверилась в твоей смерти. И сейчас не отрекусь. Не знаю как, но я постараюсь научить тебя доверять мне.

Бен бережно провел ладонью по ее щеке. В глазах его отчаяние смешивалось с благоговейным трепетом.

— И чем только я, простой смертный, мог заслужить любовь такой женщины?