В поисках прошлого

После полудня они ходили записывать Кэти-Мей в новую школу. А когда вернулись домой, дочка возобновила свою кампанию под лозунгом «Ну почему не завести собаку?». В конце концов, обессилев, Фрэнк вручил ей экземпляр «Желтых страниц» и поставил непосильную, как ему казалось, задачу: найти среди ближайших к ним собачьих клубов такой, где бы продавались щенки ирландского сеттера. Это была ошибка. В результате через пару часов Фрэнк вел машину к дому, а Кэти-Мей сидела на заднем сиденье, держа на руках маленького поскуливающего щеночка, за которого Фрэнк только что заплатил чеком неприлично огромную сумму. Про себя поблагодарив телевидение за то, что мог позволить себе непредвиденные расходы, он включил приемник — третья программа Би-би-си, передача «Гармония», — пока дочь что-то бормотала себе под нос. К счастью, большая часть этих проблем не требовала от него немедленной реакции, пока Кэти-Мей не спросила:

— Пап, а как мы его назовем?

— Рафферти, — не задумываясь, ответил он, прислушиваясь к звукам «Старой рапсодии» Брамса.

— Шон Рафферти[25] или просто Рафферти? — ехидно пискнула девочка.

Фрэнк засмеялся:

— Просто Рафферти. Не хочу, чтобы на меня подали в суд.

— А если назвать его Финнеган-Два? Или Фадж? Или…

— Как хочешь, Глазастик. Сама решай. Только молча.

Мгновение, и она возникла снова.

— Рафферти мне больше всего нравится, папочка. Звучит вроде весело.

Фрэнк обреченно выключил радио.

— Быть по сему. Но тебе придется с ним заниматься, Кэти-Мей. Дрессировать, учить. Я не желаю, чтобы он писал по всему дому. Или гадил, — добавил Фрэнк себе под нос.

Едва он отпер входную дверь, зазвонил телефон.

— Милый? — Это была Крессида, и у Фрэнка упало сердце. По напряженному тону жены он понял: что-то произошло. — Знаешь, Алкиона умерла. Прошлой ночью. Во сне. Муррей уже договорился насчет похорон — они будут послезавтра, в монастыре в Тумайлборрис. Мы с Грейс поедем туда на «фольксвагене», а оттуда я отправлюсь прямо домой. Ты не против? Сам ведь не захочешь присутствовать на мессе, а, Фрэнк?

— Не захочу, Кресси. Это будет чистой воды лицемерие. Ты же знаешь, как я к ней отношусь… — Он не мог продолжить — его переполняло раздражение. — Значит, до пятницы. — И он повесил трубку. Потом прислонился к стене и закрыл глаза, дожидаясь, когда прекратится очередной приступ стенокардии.

«Данкреа лиснинг пост» (архив)

СПЕЙН, преподобный Джон Эндрю, бывший член ордена иезуитов. По тебе глубоко скорбит твоя сестра-близнец, сестра Мэри-Филомена из монастыря Искупления, Тумайлборрис.

УОЛТЕР, миссис Эванджелин (из Миннеаполиса и Нью-Йорка). Тебя оплакивает твой друг и партнер по бизнесу Джеремая О’Дауд. Похороны частные, цветов не приносить.

Просьба к редакциям американских и швейцарских газет перепечатать эти сообщения.

Отступление 7

— Да ты с ума сошел, понимаешь, Суини? Через эту реку никто никогда не переплывает — течение слишком сильное, — заявила Шэй, когда я забрался в лодку.

Она была права: начался прилив, вода прибывала очень быстро. Еще несколько секунд, и я бы выдохся. В воде я пробыл минут двадцать и совершенно продрог, но настроение было просто великолепное.

— Да я почти доплыл, — сказал я небрежно. — Хотя спасибо, что пригнала лодку.

— Ты почти что спекся, Суини! Тебе ж еще с полмили надо было проплыть! — Лодку было трудно удерживать на месте — она болталась как пробка. Я обессиленно свалился у ее ног. — Ты ж совершенно окоченел! — Шэй смеялась, лицо покраснело от ветра, волосы взъерошенные. Я подумал, что она скажет или сделает, если я ее прямо сейчас поцелую взасос. Скорее всего вышвырнет за борт. Она стянула с себя свитер и кинула его мне в лицо. — Вытрись и надень джинсы. На тебя смотреть страшно.

— Тогда отвернись, особенно пока я снимаю мокрые трусы, — ответил я, и она откинулась назад, хохоча, но отворачиваться и не подумала. Если бы в лодке было посвободнее и поудобнее, я, наверное, распустил бы руки. Выглядела она сейчас прямо как клубничное мороженое, и лекарство против этого могло быть только одно. Но мокрые трусы страшно мешали если не ей, то мне уж точно. Мы поменялись местами, я сел на весла, развернув лодку к ветру, и дом тетки Мэрилин оказался снова перед глазами. Сама тетка по-прежнему сидела там, курила и наблюдала за нами.

Шэй не обращала на нее никакого внимания.

— Ну, куда теперь направимся? — спросила она.

Мы были примерно на середине Глара. Я кивнул в сторону противоположного берега, который едва виднелся в тумане:

— Туда, если это возможно. И дом скоро увидим.

— Корибин?

Я как раз застегивал молнию на джинсах — и чуть не откромсал себе кое-что.

— Ты знаешь, как он называется?!

— У тебя никак размягчение мозгов?! Конечно, знаю! Это же самое большое имение в окрестностях! — Шэй небрежно помахала рукой двоим рыбакам, сидевшим в проплывавшей мимо парусной лодке, направлявшейся вверх по течению.

— А там кто-нибудь живет?

Она бросила на меня испепеляющий взгляд. Не знаю, что она хотела этим показать.

— Зачем тебе туда?

Я пожал плечами и буркнул:

— Сам толком не знаю.