В поисках Сэма (ЛП)

Жадно разглядываю внушительную лабораторию доктора Закоса. Именно этот ученый вероятно способен спасти моего единственного друга.

Тут док перехватывает мой взгляд.

Блин!

Закос пристально смотрит на меня. Либо я сейчас разворачиваюсь и ухожу, либо быстро что-нибудь придумываю.

- Доктор Закос? - спрашиваю я, решив импровизировать.

- Да? - Вид у него озадаченный.

Преодолеваю разделяющее нас расстояние и захожу в лабораторию.

- Я Адамус Сатэк. Сын Генерала Сатэка.

Док тут же настораживается.

- Я хотел с вами встретиться, - выдаю я, - мой отец очень высоко отзывался о вашей работе.

Уловка срабатывает: Закос аж светится от гордости. Даже могадорцам не чуждо тщеславие. Грех не воспользоваться подобной слабостью.

- Я рад, что Генерал доволен, - говорит док, безотчетно слегка кивая головой.

- Кстати, я как-то участвовал в эксперименте вашего предшественника, - продолжаю я. - По тем исследованиям, которые он проводил над первым поверженным членом Гвардии… передача памяти…

- Ах, это… да-да. - Закос качает головой. - Разработки доктора Ану тогда потерпели полный крах. Однако могу заверить, с тех пор, как я занялся этой проблемой, технология передачи памяти была значительно улучшена - если б мне только удалось заполучить разрешение на испытания и проверить все это на практике…

Я в замешательстве. Закос продолжает вещать, поглядывая на меня со всевозрастающим интересом. А я изо всех сил стараюсь удержать на лице нейтральное выражение.

- Значит, по-вашему, сейчас передачу можно провести более удачно?

Закос кивает.

- Такова моя теория.

- Но разве это возможно? Мне казалось, передача возможна лишь в кратчайшие сроки с момента смерти объекта.

Игнорируя мой вопрос, ученый с любопытством вскидывает голову:

- А где вы находились после эксперимента?

- В Африке, - говорю я, не желая вдаваться в подробности моих злоключений до возвращения к могадорцам. Но, похоже, Закоса вполне устраивает и такой ответ.

- И вас не беспокоили какие-либо… побочные эффекты, после того, как вы подверглись данной процедуре?

Так и хочется съязвить: «Только та малюсенькая кома». Но я прикусываю язык.

- Ничего нового, кроме того, что вы и так уже знаете.

Судя по всему, у дока в голове закрутились шестеренки - он оценивающе осматривает меня с головы до пят.

- А что… это вариант… - бормочет он себе под нос, обращаясь больше к самому себе. - Нейронные проводящие пути Гвардейки слишком долго бездействовали, чтобы пытаться повторно передать память новому испытуемому. Однако в случае с изначальным субъектом… еще и участвовавшем в первоначальном эксперименте…

Вопросы вырываются у меня против воли:

- Вы о чем? Какая Гвардейка? Неужели та самая?

Закос лишь ухмыляется и со значительным видом подходит к лабораторной стене, покрытой примерно десятью матово-белыми квадратными плитами. Приложив ладонь к небольшой стальной панели у стены, док изящно выполняет на ее поверхности комбинацию каких-то жестов. Раздается резкий свист гидравлического механизма, и одна из плит, подобно ящику, выдвигается из стены, выпуская клубы криогенного пара.

Напоминает хранилище в морге.

Закос с гордостью взирает на то, что лежит там.

- Вот, взгляни, - предлагает он.

Прохожу вглубь лаборатории, заглядываю через край плиты…

- Превосходно сохранилось.

Глазам своим не верю. Она даже мертвой не выглядит: скорее спящей.

Мой лучший и единственный друг.

Первая.

Глава 8

Первая полночи не дает мне уснуть, засыпая вопросами, на которые у меня нет ответов: про эксперименты Закоса; что док подразумевал, говоря, что может полностью успешно «скачать» память Первой, и что может означать превосходная сохранность ее тела?

- Ну, ты по-прежнему мертва, - сообщаю я.

- Эй! Потактичней, пожалуйста! - смеется она.

Я лежу в кровати, а Первая сидит на полу в углу спальни.

- Прости, - говорю я. Мне немного не по себе. Увидеть ее во плоти такой - трупом на холодном стальном столе - расстроило меня куда больше, чем мне хотелось бы ей показывать. Первая была моим постоянным спутником в течение нескольких лет, но вид ее тела напомнил мне, насколько зыбко ее существование.

- Кстати, ты заметил, - возвращается Первая к столь занимающей ее теме, - На той стене было еще как минимум десять таких плит. Помнишь, что тот крендель, Арсис, говорил в переписке? Про людей, которые подключены к машинам ради информации? Как думаешь, могут их держать в соседних ящиках?

Просто поразительно, откуда Первая все это знает! Ее же не было, ни когда я читал переписку Арсиса, ни тем более, когда я был в лаборатории Закоса.

Первая замечает мое изумленное лицо.

- Чего не так? - спрашивает она. - Ты же прекрасно знаешь: ты для меня как открытая книга. Если меня нет во время движухи, это еще не значит, что я не могу все «просмотреть», сразу как вернусь.

И без всякого перехода возвращается к своей навязчивой теме: