В поисках смысла

«Делала революцию вся второсортная русская интеллигенция последних ста лет. Именно второсортная. Ни Д. Менделеев, ни И. Павлов, никто из русских людей первого сорта – при всём их критическом отношении к отдельным частям русской жизни, революции не хотели и революции не делали. Революцию делали писатели второго сорта – вроде Горького, историки третьего сорта – вроде Милюкова, адвокаты четвёртого сорта – вроде А. Керенского. Делала революцию почти безымянная масса русской гуманитарной профессуры, которая с сотен университетских и прочих кафедр вдалбливала русскому сознанию мысль о том, что с научной точки зрения революция неизбежна, революция желательна, революция спасительна. Подпольная деятельность революционных партий опиралась на этот массив почти безымянных профессоров… Без массовой поддержки этой профессуры революция не имела бы никакой общественной опоры.»

(Иван Солоневич, «Великая фальшивка Февраля», Кубань, № 4, 1990.)

Примером того, на что была способна эта интеллигенция, может быть такой случай. Но прежде чем вспомнить о нём, позволю себе небольшое отступление.

Вообразим ситуацию, сложившуюся в развитом обществе: представим себе, например, европейскую страну конца века девятнадцатого, в которой могло бы произойти следующее: некто – под благовидным предлогом, ловко затемняющим подлый обман – добивается аудиенции у высокого представителя власти и, когда тот собирается ознакомиться с поданным прошением… стреляет в него в упор.

Что должно последовать за этим в нормальной стране? Уходящий вглубь веков, ещё от римского права исторически сложившийся закон должен действовать однозначно: пойманный на месте преступник будет судим и неотвратимо получит должное наказание.

Ну а теперь об имевшем место быть происшествии.

В ходе судебного заседания человеку, вышеописанным образом преступившему закон, судом присяжных выносится… оправдательный приговор, встреченный рукоплесканиями (!) – и преступник освобождается в зале суда! Случилась, можно сказать, этакая либеральная нелепость мирового масштаба.

Выше изложены подробности дела Веры Засулич, имевшего место быть в конце семидесятых годов XX – го века в столице (!) царской России и давшего всей Европе неслыханный пример «демократии».

Тут надо дать отчёт по поводу самого смысла случившегося. Что же это такое – милая, прекраснодушная компашка присяжных на суде вместе с присутствовавшими рукоплескантами? По сути – это срез тогдашнего общества, то есть яркие выразители царящей в нём атмосферы. Присяжные оправдывают террористку, покушавшуюся на представителя власти! И происходит всё это в то самое время, когда уже началась охота на самого царя (освободителя)!

Так можно ли было оставаться в уверенности, что после подобных чудес ничего не произойдёт с целой страной?

* * *

Как ни странно – и вопреки распостранённым в западных странах сведениям, – Россия начала ХХ – го века была… либеральнее самой Европы! Мог ли, например, в Германии какой – нибудь деятель культуры, призвавший к свержению кайзера, остаться безнаказанным? Вопрос риторический.

Не то было в России, когда Горький, уже написавший «Песнь о Буревестнике» и, будучи в Нижнем Новгороде членом марксистского кружка, явившийся автором прокламации с призывом к борьбе с самодержавием, в феврале 1902 года… избирается почётным членом императорской Академии! Что ж, ошибку исправляют. Как водится, тут же следуют протесты (в том числе и от почётных академиков Чехова и Короленко), а сам автор по сути преступного деяния отделывается легко. Осталась в истории говорящая о многом, характерная ирония Николая по поводу этого «избрания»: «Более чем оригинально».

Как же, однако, по – другому всё это видится с временнй дистанции в целый век! Более чем оригинальным можно назвать как раз отношение самог императора к подобным вещам. И столь мягко шутить по такому поводу самодержцу огромной страны выпадет недолго…