Читаем В поисках смысла полностью

Но время шло, ЖЖ тоже рос, переживал нашествие спамеров и рекламистов, атаки и взломы… но не в этом даже дело. Ничего особенного не произошло — ничего такого, что не происходило бы прежде. Просто изменились пропорции, как-то сразу вдруг всё навалилось и я однажыд понял, что, заходя в свой собственный «уютный бложек» чувствую себя по-прежнему на кухне… но только уже на кухне большой коммуналки, где одновременно варят щи и стирают портянки, где сосед слева горланит пьяные песни, а соседка справа плюет тебе в суп. А от меня ждут стриптиза перед телекамерами, чтобы потом смаковать детали, «добытые из открытых источников». И обсуждать, до какой же степени я не соответствую высоким ожиданиям совершенно мне посторонних людей, которым я вообще-то ничем не обязан.

Да и просто надоели дурацкие вопросы, реплики не о том — прочитал человек два-три слова из моего поста, тут же задает вопрос, не дочитав до конца, иди начинает говорить о чем-то своем, настойчиво требуя моего участия. И послать его вроде будет невежливо. Или абсолютно немотивированное хамство в чужом ЖЖ, когда после двух-трех реплик люди просто переходят на мат, а хозяин журнала, русский интеллигент, разводит руками и говорит, что все мы — его гости, и он не вправе делать меж нами различий. Я и сам умею разговаривать на этом языке, я два года в армии служил — только к чему?

И многое, многое иное, мелкое, но пакостное, скучное, неинтересное — по отдельности вроде бы всё ерунда. Только кто все эти люди на моей кухне? Зачем мне такое убложество? И тогда я на сутки удалил свой аккаунт — хорошо, что можно взять паузу и обо всем подумать хорошенько.

Я в реале сходил в гости к родным, пообщался со своими детьми, жить стало гораздо приятнее и интереснее. А потом поехал домой, и в метро раскрыл замечательную книгу под редакцией А. Архангельского «Важнее, чем политика». И надо же было так случиться, что выпали мне те страницы, на которых А. Носик размышлял о великой роли ЖЖ в нашей жизни! Грамотно, интересно рассуждал, доказательно. И тут я вспомнил, какой у Носика ник в ЖЖ. Яркий такой ник, запоминающийся — матерное слово, которым подростки перебрасываются…

И теперь я прекрасно понял, почему он когда-то его себе взял. Сознательная игра на понижение: блатная, матерная кликуха дает человеку свободу (в том числе, говорят, и от индексации). Дескать, не ждите от меня ни чести, ни совести, ни ума, примите меня ублогим, а если ум, честь и совесть все-таки попадутся, считайте это бонусом, неожиданным подарком. И пришлось согласиться: прав Носик, это эффективная стратегия. Установить сразу планку ниже плинтуса значит в любом случае ее перепрыгнуть — именно так ведут себя некоторые нежданные собеседники, когда стараются выглядеть грубее, нахальнее, глупее, чем они есть на самом деле.

Нет, я тут не о том говорю, что надо уметь виртуально общаться и всё такое прочее. Это уже и без меня много раз сказали. Но эти правила работают только с теми, кто сам хочет их соблюдать, кто следит за собой и соблюдает дистанцию, кто… в общем, чем больше у нас блогов, тем меньше процент таких людей. Бежать от нахлынувшей толпы можно и дальше, в социальные сети, и я сейчас как раз осваиваю фейсбук, не исключаю, что и совсем туда переберусь. А когда фейсбук затроллят и заспамят, люди еще что-нибудь найдется.

Но что все-таки делать мне с блогом, вот что хочу я понять. Форма удобная, не раз находил я с его помощью что-то полезное, не раз формулировал новые мысли, и друзей находил не раз. Бросать все это из-за нашествия пацанов с раёна? Да и не пацанов даже, а просто припацанившихся лжеюзеров? Или не замечать одного, сходу бить в морду другого, терпеливо всё разъяснять третьему? Изображать из себя великого блогослова, уворачиваясь на бронзовом постаменте от гнилых помидоров и тщательно следя за рейтингом? Так на это жизнь разменивать не хочется.

Блог — пространство абсолютной свободы. Нет, конечно, за некоторые вещи могут и обвинение предъявить, но я не об этом. В обыденной жизни мы очень сильно скованы обстоятельствами и правилами, с детства ведь нас учили, как подходить к людям, как здороваться, как разговаривать, как одеваться и держать себя. Это уже на уровне рефлексов отпечаталось. А как стучать по клавиатуре — тут мы сами научились, без родителей и учителей. Кто-то находит формы этикета в сетевом общении, а кто нет — просто-напросто восполняет в сети то, что не может, не способен в силу разных причин сказать и сделать в реале, и никакими рамками себя не ограничивает. Не приучен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное