В поисках солнца (СИ)

— А! И ты тут! — констатировал он, и этого мгновения отвлечения ему хватило, чтобы чуть снизить градус эмоциональности. Повернувшись обратно в отцу, он злым шёпотом продолжил: — Ты хоть понимаешь, чем это грозит Деру?! Ты, дурья башка, чуть не убил человека, которым он дорожит больше, чем собственной жизнью, и ему пришлось вытаскивать этого человека ценою всего, чем он дорожит! — язвительной горечи в его словах хватило бы на то, чтобы отравить небольшую армию.

Дерек удивлённо заморгал: Райтэн крайне чётко и ёмко выразил суть той боли, которую он теперь испытывал, и Дерек был поражён и тем, что Райтэн так быстро и глубоко его понял, и тем, что суть его терзаний выражается так просто. В его голове это раньше точно не было так просто — там и вообще стоял полный и тотальный кавардак — и теперь, несмотря на кошмарность ситуации, ему сделалось легче, потому что правильные слова были найдены и произнесены, и дали какую-никакую определённость и ясность.

Тогнар, наконец уловивший, в чём суть обстоятельства, от которого его сын настолько слетел с катушек, удивлённо поднял брови.

Он, во-первых, не ожидал, что их маленький заговор станет кому-то известен, во-вторых, полагал, что реакции Райтэна переходит все грани допустимого, и, в-третьих, наконец, был недоволен столь незрелой оценкой ситуации. Убийство Грэхарда, с его точки зрения, было наиболее рациональным и удачным разрешением ситуации; то, что Дерек такое решение не одобрил бы, было очевидно, поэтому вся комбинация рассчитывала полное устранение самого Дерека из операции. Тогнар брал всю грязную работу на себя, и был весьма доволен и собой, и своей комбинацией, и её предполагаемыми итогами.

То, что Дерек влез, куда не звали, разнюхал, что не следовало, да ещё и всё испортил, Тогнара изрядно выбесило — он и так-то был разгневан совершенно неподобающим поведением сына, а тут ещё и это!

— Вот и зачем вы в это влезли! — зло и раздражённо выговорил он Дереку, назначая именно его виновником всех бед.

Дерек ничего ответить не успел — впрочем, он и не знал, что на это ответить, — поскольку Райтэн явно не собирался успокаиваться:

— В самом деле! — зло и язвительно воскликнул он. — Конечно, он должен был, мать твою, растечься в благодарностях за то, что ты чуть не убил его друга!..

— Хозяина, — с милой гаденькой улыбочкой поправил Тогнар, уже тоже закусивший удила. — Его хозяина, Тэн.

Это гнусное, отвратительное слово заставило гнев Райтэна вспыхнуть с новой силой. Ему невыносима была мысль, что где-то существует система, которая позволяет считать Дерека — живого, чувствующего Дерека, — чьей-то вещью.

— Ты тупой?! — не в силах сдержаться, опять перешёл на оскорбления Райтэн, и тут же выразил свой протест против такой омерзительной системы: — Он никогда не был Деру хозяином!..

Тогнар поражённо замер. До этого он не рассматривал возможность наличия между Дереком и Грэхардом каких-то личных отношений. Ситуация казалась вполне однозначной: Дерек был рабом, он сбежал от своего хозяина в Анджелию, он прячется здесь, он боится, что его найдут.

Но реакции Райтэна и его слова ясно и несомненно свидетельствовали о том, что всё оказалось гораздо сложнее.

До Тогнара дошло, что Грэхард был Дереку не только хозяином, но и другом, близким человеком, смерть которого, и в самом деле, причинит слишком много боли, чтобы считать её удачным решением какой бы то ни было проблемы.

Открытие это словно вышибло из Тогнара воздух; он сгорбился, пытаясь сделать вдох.

— И откуда я мог это узнать? — защищаясь, выдавил из себя он.

Этот простой вопрос совершенно вывел Райтэна из себя.

— А спрашивать не пробовал, нет?! — выбесился он и снова понёсся: — Нет, конечно, куда нам! Мы же тут грёбаные мастера грёбаных гениальных планов, о дремучих подробностях которых никому знать не обязательно! Мы же, демоны в задницу, всегда были самыми умными, всегда всё знали лучше всех, всегда всё устраивали единственным грёбаным верным способом!

Райтэна несло и несло дальше — невысказанные юношеские обиды наконец вырвались наружу — и он совершенно не замечал состояния отца, не видел, что тот и не пытается оправдаться, защититься или, тем паче, нападать в ответ. Он в упор не видел того, что перед ним стоит совершенно потерянный, опрокинутый горем и болью старик, — перед его внутренним взором маячил деловой, уверенный в себе, насмешливый правитель Аньтье. Всегда слишком сильнее, всегда слишком умнее, всегда недосягаемый на своей высоте власти, опыта и мудрости. Райтэн яростно и горько высказывал этому — сильному, умному, властному, — то, что, конечно, не могло долететь до вершин его величия, но что ему, тем не менее, отчаянно нужно было хотя бы попытаться до этих вершин докричать. Он не видел, что отец его не просто побеждён; что он совершенно уничтожен и унижен его словами, что каждое из них не просто долетает — попадает в самое сердце и оставляет на нём глубокий болезненный след.

Под потоком этих обличений Тогнар сгибался всё ниже.