В поисках судьбы

Чтобы окончательно развеять сомнения и усмирить зарождающийся страх, я нашла в телефоне номер Лены, и когда та подняла трубку, без всяких предисловий спросила:

– Каков риск того, что я умру после этого ЭКО?

– Катя, ты чего? – подозрительно заволновалась Лена. – Откуда такие мысли? У тебя все будет хорошо! Я же тебе запретила даже думать о таком! Посмотри на меня, я…

Но я не дала ей договорить, вновь задав тот же вопрос:

– Лена, каков процент вероятности летального исхода? Назови мне только цифру!

Вначале в трубке повисла пауза, затем прошелестел тихий вздох, а после раздался сдавленный голос Лены:

– Пятнадцать процентов…

Глава 14

Пятнадцать процентов? У меня все похолодело внутри. Не десятые процента, и даже не один-два, а целых пятнадцать! А это ведь каждая шестая-седьмая женщина…

– Ты хочешь сказать, что каждая шестая женщина умирает? – воскликнула я. – А они, женщины, знают о таком риске?

– Догадываются…– уклончиво ответила Лена. – Видишь ли, нам запрещено разглашать конкретные цифры. Даже назвав их сейчас тебе, я совершила должностное преступление… Надеюсь, они останутся между нами.

– То есть, вы обманываете всех? – не унималась я. – Скрываете от женщин, насколько велик риск умереть?

– Катя…– Лена шумно вздохнула. – Неужели ты считаешь, что реальные цифры что-то изменят? Думаешь, женщины откажутся от единственной возможности иметь ребенка? Поверь мне, у подавляющего количества женщин материнский инстинкт намного сильнее инстинкта самосохранения. Поэтому, даже зная правду, откажутся единицы… Я вот, например, была в курсе, но все равно пошла на это и не жалею. Как и прочие женщины, работающие в Центрах либо Министерстве репродукции. Более того, скажу честно, на моей памяти не было ни одного отказа от ЭКО…

– А Илья? – мой голос дрогнул. – Он знает реальные цифры?

– Он спрашивал меня об этом сразу, – Лена вновь тяжело вздохнула, – как только узнал, что вы получили лицензию… Перед тем как сообщить тебе эту новость. Но я занизила цифры, сказала, что риск составляет пять процентов. Я знала, что, если скажу больше, его это напугает, и он сам откажется от лицензии, даже не рассказав о ней тебе. Просто сделает вид, что вы ничего не выиграли и все. Но я также знала, что Илья очень хочет ребенка. И ты ведь тоже хотела, помнишь?.. Поэтому я солгала ему. Я надеялась, что он не будет пытаться перепроверять мои слова через своих знакомых врачей, и не ошиблась. Брат всегда мне доверял.

– Тогда почему ты сказала правду мне? Ведь могла тоже соврать про пять процентов.

– Не знаю… Возможно, потому что ты тоже не чужой мне человек, и ты женщина. И раз так стал вопрос, то выбор делать тебе… А, ты, как я понимаю, уже сомневаешься в нем? – возможно мне почудилось, но в словах Лены я уловила укор.

Тем не менее, я действительно начала колебаться: слишком трудной казалась эта дилемма. И если бы дело касалось только меня, решение принять было бы проще, но на кону стояла жизнь здешней Кати, а значит, ответственность за ее судьбу снова легла на мои плечи.

– Ладно, – продолжила Лена, так и не дождавшись моего ответа. – У тебя есть время подумать до первого числа. Только имей в виду, что твоя яйцеклетка сегодня уже была успешно оплодотворена, то есть фактически процесс зачатия запущен, и зародыш начал формироваться… Теперь от тебя зависит, будет ли он дальше развиваться внутри тебя или отправиться в утиль…

– Зачем ты это мне говоришь, Лена? – мой голос внезапно осип, а на душе стало так горько, что захотелось забиться в угол и отгородиться от всех и вся. – Решила надавить на мои чувства?

– Прости за резкость, – произнесла золовка уже более мягко. – Я действительно не должна тебе говорить подобное… Просто я тоже очень переживаю за тебя и брата… Но, обещаю, что приму любой твой выбор и не буду переубеждать. Только прошу подумать очень хорошо, поскольку в случае отказа от ЭКО, вас навсегда исключат из реестра… Другого шанса просто не будет, понимаешь?

– Да, Лена, я все поняла… Спасибо за консультацию, – проговорила я и первая положила трубку.

– Боже…– После всего я со стоном опустилась на кровать и сжала голову руками. – Когда же все это закончится? Ах, если бы вы, Карл Генрихович, знали, как я устала от всего этого… За что вы со мной так? Все, я домой хочу… Просто домой…

Тут я почувствовала, как мне на колени легла мохнатая голова и встретилась взглядом с преданными собачьими глазами.

– Спасибо, милый, – я с грустной улыбкой почесала Джаса за ухом, – только ты меня и понимаешь…

Пес в ответ лизнул мою руку и тихонько тявкнул.

– Наверное, пора тебя на улицу вывести? – вдруг вспомнила я, бросив взгляд на часы. – Пойдем гулять?

Заветное слово «гулять» вызвало у Джаса бурю радостных эмоций с подскоками и яростным вилянием хвоста.