В поисках судьбы

Мама же с сожалением сказала, что их тоже выгоняют, поскольку время посещения пока ограничено. Потом спросила, что мне в следующий раз принести. Я попросила телефон, планшет и косметику.

– Мама, – вдруг вспомнила я о самом важном. – А с моими вещами не было никакого амулета?

– Ты про странный крестик, что ли? – вздернула одну бровь вверх мама. – Был. Я его тоже чуть не выкинула. Но потом решила, что сама разберешься с этой вещицей, да еще и покореженной. Все-таки крест, какой-никакой…

– Покореженный? – переспросила я.

– Ну да, трещины на нем какие-то, вмятины… Не знаю, сама потом увидишь…

Трещины? Вмятины?.. Но последний раз, когда я видела амулет, он был в отличном состоянии. Что с ним могло произойти?

– Принеси мне его тоже, пожалуйста, – немного озадаченная, попросила маму.

– Ладно, – пожала та плечами и сразу перевела разговор на более насущную для нее тему: – Тебе завтра какой бульон сварить?..

Оставшуюся часть дня я пребывала в возбужденном состоянии. С одной стороны, я была несказанно счастлива, что наконец вернулась в свой мир, с другой, невероятно волновалась перед предстоящей встречей с Ильей. На этот раз точно МОИМ Ильей. Я вновь и вновь представляла, как это произойдет, что мне следует делать и говорить. Немного пугало, что снова предстоит начинать все сначала, ведь я точно не знаю, какой Илья здесь. Похож на своих двойников или будет чем-то отличаться?..

А если вспомнить, что говорила медсестра? С ее слов, он с первых дней опекал меня и заботился. «Думали, что влюбился», – сказала она. Хоть это и было приятно слышать, но на веру принимать все-таки не стоило. Не понимаю, как можно влюбиться в бледную побитую девицу, с которой ты не только не общался, но ни разу-то и в сознании не видел? Да и где там за трубками и проводами разглядеть?.. Нет, в сказку о спящей красавице я не верила, а вот в альтруистические порывы Ильи – вполне.

Наверное, на эти темы я рассуждала бы всю ночь, не сомкнув глаз, если бы мне с подачи Сергея Викторовича любезно не вкололи некое успокоительное, ибо я «должна сейчас много отдыхать и крепко спать». Поэтому в царство Морфея провалилась почти мгновенно и проспала без снов до самого утра.

Утром же, едва открыв глаза, уперлась взглядом в того, о ком грезила накануне. Илья сидел рядом и, кажется, наблюдал за мной спящей. От неожиданности я дернулась вперед, порываясь приподняться, но Илья тут же вернул меня обратно в лежачее положение:

– Спокойно, не волнуйтесь. Вам нельзя так резко вставать. Может закружиться голова.

Меня, и вправду, немного повело, но признаваться в этом я не собиралась пробормотав:

– Все в порядке.

– На удивление, это так, – усмехнулся Илья, с интересом разглядывая меня. – Вы действительно почти в полном порядке… Когда мне доктор Каспаров об этом рассказал, с трудом поверил в такое… Тем не менее все оказалось правдой.

Сердце, как испуганная птица, металось и билось в груди, готовое вот-вот выскочить наружу. Я хотела и одновременно боялась смотреть на Илью.

– Но я рад, что так произошло, – продолжал он с легкой улыбкой. – Однако это не исключает того, что вам еще предстоят серьезные обследования, чтобы убедиться в вашем полном выздоровлении… Да, извините, – вдруг спохватился Илья. – Я же не представился – Болдин Илья Викторович, ваш лечащий врач…

– Очень приятно, – отозвалась я и тут же разозлилась на себя за то, каким писклявым голосом это было сказано.

– Взаимно, – Илья не переставал улыбаться, отчего я нервничала еще больше. Я столько раз видела эту улыбку, но сейчас для меня все было будто впервые.

– Позвольте, я осмотрю вас, – не замечая моих внутренних стенаний, спокойно говорил он дальше. – Сожмите мою руку…

Ладонь тут же предательски взмокла, а рукопожатие получилось намного слабее, чем могло быть. Но Илью и это вполне удовлетворило. Потом он попросил так же, как и Каспаров, подвигать ногами, согнуть-разогнуть их в коленях, затем долго светил мне в глаз маленьким фонариком, пытаясь выискать там какие-либо отклонения. Но ничего не найдя, принялся что-то писать в моей карточке.

– Сегодня назначаю вам сделать все анализы и консультацию нейрохирурга…– сказал он потом.

– А когда мне можно будет вставать? – набравшись смелости, спросила я.

– Если нейрохирург даст добро, то можно попробовать сделать это уже сегодня, – обнадежил Илья. – Но только в моем присутствии, – наставительно добавил он. – В любом случае ваши мышцы еще не разработаны после стольких недель без движения, поэтому вам понадобится поддержка…

– Буду только рада этому, – брякнула я, опережая собственные мысли.

Но Илья на мою оплошность вновь среагировал загадочной улыбкой уточнив:

– Что-нибудь еще?

Я кивнула и тут же выпалила следующий «волнующий» меня вопрос:

– А что с питанием? Когда я смогу перейти на нормальную пищу, а не пюре и бульоны?

– Когда ваш желудок тоже заработает в полную силу, – ненавязчиво осадил меня Илья. – А что, так тяжело без нормальной еды?

– Нелегко, – чуть усмехнулась я.