В поисках цели

Педиатр... весьма молодая женщина, наверное, даже младше мамы или плюс минус её ровесница, как-то уж больно странно вперила в меня свои глаза. Заглянула в тетрадочку, что лежала на её столе, вновь на меня, вздохнула и поправила очки.

— Ну, присаживайтесь. И рассказывайте, что случилось.

И мама рассказала! Всё! И под меланхоличный скрип ручки медсестры выложила и как я чихала с момента переезда, и что в поезде лежала с открытым окном высунув рожу по ветру, несмотря на осень. И что из школы позвонили, и что морда красная... которая уже почти не красная, если верить кабинетному зеркалу. В общем — выдала всю «тайну», с вердиктом — ПРОДУЛО! Бедную дитятку в поезде.

— Ну, давай послушаем, что там у тебя — со вздохом, сказала врач, доставая свой «слуховой аппарат».

Послушала.

— Дыши, не дыши. Глубоко дыши, не дыши.

Осмотрела горло.

— Скажи «А».

— Ааааа

Проверила рефлексы — а это нафига?! Как и глаза...

— Следи за молоточком.

Меня так в школе проверяли! В пятом... или шестом? Классе. Не помню уже что-то. Но было дело. Ладно, ей виднее! Она — врач!

— ОРЗ! — выдала вердикт, озадачив меня вопросом «а это что еще такое?».

Это опасно? Заразно? Мама, прости меня...

— Попьете таблетки, пустырник еще можно и ингаляцию — записать? — мать кивнула — тогда завтра к девяти часам — сможете? — мама кивнула с заминкой — Ну и недельку отлежаться придется. Придете ко мне в следующий вторник.

И это что, все? Эта вся неведомая болезнь? Ингаляция, травки... а что там за таблетки? Цитрамон... мама, кажется, жрет их каждый раз, как простывает Блин! Это что? Простая простуда вот так зашифрована?!

И меня, офигевшего и сроду не слегка, вывели из кабинета, отвели домой, накормили бульоном, уложили спать под два одеяла... приятно, но убийственно — расслабляет донельзя, что недопустимо. Так что когда мать с отцом уже уснули на своей кровати, я тихонько встал и, упорхнув на кухню, принявшись выполнять приседания.

Скользнул внутрь мойки тенью, так как в кухню вошла тень иная. Тетушка пожаловала! Дошла до подоконника, повздыхала глядя вдаль, отбивая по предокошечному камню неведомый марш, и ушла.

— Это что за призрак еперушки был? — пробормотал я, когда дверь за ней уже закрылась.

Она ходит к нам как к себе домой! Это что, теперь норма жизни такая?! Не согласен! Ну его! Ну!

Только альтернатив и выбора мне все равно никто не предоставляет.

Инхаляция... это что вообще за зверь?! Сегодня и узнаю! Ибо стою пред кабинетом с соответствующей надписью «Инхаляция» в которой что-то явно поправели черным маркером, с мамой за спиной. Жду.

— Заходи. Разувайся. Проходи — какие сухие команды от медсестры!

Прямо вновь в армии себя почувствовал!

— Дыши — указала она на странный аппарат с торчащими во все стороны трубками, к одной из которых уже присосала девчонка лет семи.

— Просто дышать? — переспросил я, заглядывая в аппарат через трубку — ярко!

— Да, просто дыши. Вдыхай через рот, выдыхай через нос — сказала, как отмахнулась, служитель богини врачевания, начав писать что-то там в своём журнале.

Ну, я и подышал. Как ни странно — толк есть. И даже нехилый! Прямо второе дыхание открылось! С легкими полными мокроты.

— Кхе, эхе... — собственно часть сей мокроты только что покинула тело.

Медсестра, а больше тут никого кроме меня и пучащей глаза пигалицы и нет, проигнорировала мой харчок, и я поспешил размазать улики по полу. Носочком, белым, ага. По грязному полу.

Через пару минут девочку отправили домой с наказом завтра приходить, медсестра сменила трубку — она оказывается вытыкается из агрегата! И на освободившееся место посадила паренька примерно моего возраста. Но... поговорить мы с ним не сумели — сложно это делать с заткнутым ртом.

— Хм. — хмыкнула чего-то врачевательница — На сегодня хватит — обратилась ко мне — придёшь завтра к этому же времени, хорошо?

— Угу, — только и буркнул я, отлипая от трубки, и пошел на выход.

— И маму свою позови!

Позвал — она зашла за место меня, скрывшись в глубинах кабинета пока я напяливал боты. И не выплыла из них, пока я бегал в гардероб за верхнею одеждой.

— Мам? — заглянул внутрь, а то вдруг она уже ушла.

— Хорошо — кивнула мама медсестричке озадаченно, и чуть не врезала мне по носу, ища дверную ручку — Пойдем Саш — заметила меня, вышла и обулась.

Посмотрела на маленькую записочку с нечитаемыми иероглифами и добавила:

— Нам надо будет сегодня еще дойти до больницы и сделать флюорографию.

— А мы... разве не в больнице? — опешил я от такого заявления.

— Мы в поликлинике, Саш. В детской. А нам надо в сороковую больницу. Эх, наверное придется ехать на автобусе — это далеко.

Ну, надо так надо, хотя я бы предпочел бы дома побездельничать. Ой! Что-то я уже ленится начинаю! Нехорошо! Ой не хорошо! И совсем нехорошо мне что-то стало, пока ехали.

В больничку с номером меня втолкали чуть ли не на ручках. Хотя, наверное, будет правильнее — внесли? И не только мать учувствовала в сим процессе! Я вдруг, как оказалась до безобразия тяжёлый телом, для хрупкой женщины, так что ей меня внести в больницу помог прохожий — усатый дядька со шрамом на щеке.