В поисках утраченного героя

Он не ответил. Мы постояли еще немного, тесно прижавшись друг к другу между детской горкой и поваленным забором. Борис снова уткнулся носом в мою макушку и думал о чем-то своем — не знаю, о чем. Мужская логика редко поддается по-настоящему разумному анализу. Зато мои мысли полностью определялись текущей ситуацией и потому были абсолютно логичны. Размазав свою щеку по бориной груди, я смотрела туда, где начиналась тропинка, еще помнившая шаги пропавшего Арье Иосефа, смотрела и думала, как много мне еще нужно сделать и как мало времени на это осталось.

Потом, уже в машине, Борис долго сидел, не заводя двигатель, — просто сидел и молча смотрел на пустынную окраинную улицу крошечного поселения Гинот Керен, словно перед ним расстилались по меньшей мере Елисейские поля, или Пятая авеню, или Невский… — пока я не тронула его за локоть, чтобы напомнить: нас ждут. Тогда он повернулся ко мне и сказал — уже без прежнего напора и упрека, а почти безразлично, как говорят о погоде в другом полушарии:

— Я, может, и не знаю, кто ты и откуда… — он грустно усмехнулся. — Но зато знаю, что ты задумала. Всё это кончится, когда ты закончишь свою чертову корректуру. Всё — и я, и ты, и Эйяль, и Гинот Керен, и это вади, и эта ночь, и завтрашний день, и сам Арье Йосеф, которого ты якобы ищешь. Для тебя ведь имеет значение лишь текст, не так ли? А текст рано или поздно завершится. Вернее, корректор решит, что текст завершен. И в тот же момент ты оборвешь всё — даже не на точке, даже не слове — на полуслове…

— Поехали, Боря, — попросила я.

— Подожди минутку. Не лишай меня как назначенного к ликвидации элементарного права полюбопытствовать: что ты обычно делаешь потом? Хоть это можешь сказать? Сразу переходишь к новому тексту? К новому арье йосефу, к другому борису шохату? Как это у тебя происходит?

— Не знаю, — честно ответила я. — У меня еще ни разу не получалось действительно закончить текст. Надеюсь, что этот будет первым. Поехали, ну пожалуйста.

Он вздохнул и повернул ключ в замке зажигания.

Дом Арье Йосефа ничем не отличался от соседских: та же типовая калитка, те же непременные лимон и пальма в палисаднике. Нам открыл ольгин муж — дородный лысеющий мужчина в шортах и майке.

— Здравствуйте. Мы договаривались по телефо… — начал было Борис, но хозяин перебил его с той сердечной готовностью, которая обычно свойственна тем, кто рад любым гостям, всегда и без каких-либо предварительных договоренностей:

— Заходите, ребята, заходите!

В следующее мгновение он уже затаскивал нас в дом, фамильярно прихватывая под локти, обнимая за плечи и только что не похлопывая пониже спины. Я пожалела, что мы пришли без торта и без бутылки вина. В гостиной было тепло, шумел баскетболом телевизор, на низком столике перед диваном стояли бутылки с пивом и вазочки с солеными орешками, аккуратной горкой высилась шелуха семечек.

— Садитесь, гости дорогие! Какая игра, какая игра! — мужчина подтолкнул нас к дивану и вдруг спохватился. — Хех, святой Элиягу, мы ж еще не познакомились… Меир! Меир!

Он сначала протянул руку Боре и только потом снизошел до меня.

— Очень приятно, — сказал Борис. — А Ольга…

— Укладывает, спать укладывает… Бросай! Бросай!.. — Меир огорченно хлопнул себя по коленям. — Ах ты! А ведь раньше как бросал! Как бросал! Угощайтесь, угощайтесь…

Похоже, он принадлежал к тому типу людей, которые каждую фразу произносят как минимум дважды. Вежливый Борис послушно взял предложенный орешек.

— Так мы подождем здесь?

— Рибаунд, рибаунд! — завопил хозяин. — Наш! Наш! Не было! Не было!.. Ну что за судьи? Свистки тупые, тупые свистки… Что ты спросил? Конечно, ждите, конечно! Ты, Алекс, садись, вот пиво, вот семечки, вот пиво… А госпожа может прямо пройтись вон туда, по лестнице, в коридорчик, там увидите, увидите там, Ольга будет рада, Ольга… Ну, ну, ну… Есть! Есть! Ан-дер-сон! Ан-дер-сон!

Меир вскочил и, потрясая воздетыми кулаками, сделал победный круг по комнате.

— Бери пиво, Алекс! Пиво! Нет-нет, ты обязан, обязан! Только вы пришли, он попал сразу, сразу попал. Алекс, душа моя, сядь, душа моя, и возьми пиво, пиво возьми! Алекс!

Боря вздохнул, сел и взял бутылку, а я двинулась по указанному маршруту «вон туда, по лестнице, в коридорчик». Честно говоря, зять Арье Йосефа рисовался мне несколько иначе. Дверь в детскую была приоткрыта. Я прислушалась: Ольга читала малышке сказку. Мешать не хотелось, возвращаться к баскетболу и стрельбе словесными дуплетами — тем более. Присев прямо на пол, я прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Тепло у них тут, не характерно для здешних домов. Ребенок маленький, вот и приходится топить…