В поисках вымышленного царства

Книга, изданная в 1970 г., дала автору полную возможность дописать «степную трилогию», высказаться, подвести итоги историографического и источниковедческого, но и аналитического рассмотрения истории кочевников, и поставила точку на традиционном методе анализа материала, привитом учёному на Восточном факультете ЛГУ. Далее на этом пути ему делать было нечего.

Таким образом, книга «Поиски…» фактически является завершением всех его штудий средневековых источников и работ русских и зарубежных учёных. Гумилёв «оконтурил» свою территорию — Великую степь, пространство этносферы, земли, им столь любимой, и с этого времени в литературу и разговорный язык вошло обозначение внутренних частей Евразии — Великая степь. Он описал новую цивилизацию, её классифицировал, сделал наглядной и предоставил другим дальше рассматривать её во всех иных научных и культурных ипостасях. Довершил описание Великой степи, иначе называемой Татарией, начатое великими наблюдателями — Марко Поло и Плано Карпини в XIII в.

Важно отметить эпохальное значение работы Л.Н. Гумилёва «Поиски вымышленного царства» для дальнейшего развития жанра «исторической книги», исторической хроники, исторического романа в нашей стране. Одновременно с нею в советское общество вошли некоторые книги, послужившие определённым катализатором новых идей и новых взглядов на историю. Научно-популярный жанр стал излюбленным жанром читателя.

Книга оказала влияние на продолжение интенсивного изучения средневековой истории Восточной Европы в университетах Франции, США, Англии, Польши, Чехословакии. Она была издана на польском, чешском, венгерском, английском языках. На неё появились обстоятельные рецензии. Работа Гумилёва породила жанр общественно-научной полемики на темы исторической роли кочевников в Азии и Европе. Помимо всего, «Поиски…» заставили обратиться учёные и литературные круги в СССР к теме «Слова о полку Игореве»: ожесточённые дискуссии и ряд работ возникли под влиянием оригинальных и пока никем не опровергнутых взглядов Гумилёва на время написания великого эпоса и его авторства. Эта тема даже спустя четверть века не утратила своей злободневности, привлекает интерес нового поколения исследователей.

Книга вышла тиражом 9 с половиной тысяч экземпляров. Это был большой тираж для такого рода исследования. За минувшие годы читатель как бы «поумнел», успел получить много разнообразной информации, но всё равно ряд проблем, затронутых в книге, остаются не освещёнными и не проговоренными в научной и популярной литературе. Тема, например, несторианства, ставшая навязчивой для многих читателей, на самом деле ждёт продолжения исследования. Восточное христианство, различные направления религиозной мысли первых веков христианства были любимыми темами лекций и разговоров Гумилёва, однако полностью написать о конфессиональных проблемах Византии, Европы, Персии и России ему не удалось. Поэтому в этой книге намечены те дальнейшие фрагменты книг, которые, несколько развившись, оказались в поле зрения автора уже во время написания монографии «Древняя Русь и Великая степь».

Итак, было ли средневековое царство «попа» — пресвитера Иоанна? Ответ — не было, но история фантастически интересна, потому что в ней нет прямых ответов — «нет» и «да». Воображаемое царство пресвитера творило чудеса на Ближнем Востоке, точно так же, как средства информации сегодня, создавая превратный облик какого-либо явления, творят тем самым легенды о людях и событиях. Подход автора был таков: как могли обмануться трезвые люди в Европе и Византии, ожидая помощи от кого-то с Востока, в то время как им самим всего-то и нужно было напрячься и выжить? В книге горит дух бывшего лагерника, заключённого — зэка, который никогда бы не «лопухнулся», не доверился бы «роману» или «баланде». Опыт допроса и лагерного сидения помог Гумилёву создать образ исторического вранья, которое никто другой — со специальной языковой или исторической подготовкой — не распознал бы. Не тот угол зрения, не тот опыт, рождающий чутьё гумилёвское. Чутьё его не подвело: ничто не устарело в сюжете о чаяниях массы людей на явление чуда с Востока. Жизнь — не юдоль печали, а люди — не пешки в игре политиков. Не все люди шкурники, — сформулировал кратко свой принцип исповедания историк, защищавший свою книгу от нападок рецензентов. Людям необходимо дать волю и сказать правду, вот и весь смысл истории, сказал на обсуждении «Поисков…» учёный.