В походе с Фиделем. 1959

Другой товарищ отмечает, что ошибкой закона об аграрной реформе является статья, в которой говорится, что в качестве исключения можно оставлять латифундистам до 100 кабальерий земли. В результате этого возникла проблема, «мы не знаем, оставлять им 30, 40 или 100 кабальерий. Латифундисты всегда хотят, чтобы мы им оставляли 100. Все это питает их иллюзии, а нам создает огромные проблемы».

Фидель снова берет слово:

«Да нет же, дружище, нет. Эта статья — лучшее из того, что мы включили в закон, потому что мы смягчили его, но в конечном счете здесь ни у кого не будет 100 кабальерий. Безусловно, все эти латифундисты — наши враги, оставим мы им 100, или 50, или 30. Помните, что мы должны защищать революцию и должны многое обсудить до ликвидации латифундий. Должны ответить на многие обвинения, и, используя эту статью закона, мы с любой трибуны можем выступать в защиту революции до тех пор, пока не будет покончено с последней латифундией».

Продолжается обсуждение, сколько кабальерии следует оставлять скотоводам и рисоводам, и Фидель склоняется к тому, чтобы им — как тем, так и другим — оставляли по 30 кабальерии. Многие руководители зон сельскохозяйственного развития заявляют, что так будет проще.

Пино Сантос напоминает, что в ИНРА во время одной из встреч со скотоводами Камагуэя им было обещано оставлять 50 кабальерии и что на основании этой договоренности начали ставить новые ограждения. Сам Пино Сантос предлагает оставить им 50 кабальерий, но если в течение полугода они не осуществят техническое перевооружение своих хозяйств, то урезать оставляемую им земельную площадь до 30 кабальерии. Снова поднимается Мендоса и заявляет, что, оставляя 50 кабальерии скотоводам Камагуэя, мы как бы награждаем контрреволюционеров.

«Я согласен с этим, — говорит Фидель, — но сохраняют свою силу и сделанные нами заявления. Каждый должен быть верен своему слову».

Вновь берет слово Хорхе Энрике Мендоса:

«Свали вину на меня, майор. Я поеду туда и возьму под контроль все эти хозяйства. Ведь существуют десятки тысяч причин, чтобы взять их под контроль».

Кто-то возражает:

«Все равно они станут контрреволюционерами, оставим мы им 50 или 30 кабальерий».

Фидель говорит:

«Уже ясно, что при проведении аграрной реформы следует придерживаться следующего критерия: рисоводческие, скотоводческие и тростниководческие латифундии остаются с 30 кабальериями. У нас имеются лишь сомнения относительно Камагуэя, потому что здесь мы дали слово, но именно здесь мы свернули шею скотоводам, потому что здесь существовали латифундии, насчитывающие свыше 2 тысяч кабальерий. А сейчас остались лишь латифундии по 50, у которых, кроме того, мы забрали скот с отсрочкой платежей, если не ошибаюсь, на пять лет. То есть мы их прижали как следует, почти пустили на дно. Этим хочу сказать, что латифундисты меня не беспокоят, меня беспокоят лишь те, у которых несколько больше земли, чем 30 кабальерий. Можно принять следующее решение: давать 30–40 кабальерий тем латифундистам, у которых меньше 50 кабальерий, а тем, у кого более 50, оставлять лишь 30».

Немного погодя Фидель добавляет:

«Мы подготовили закон об аграрной реформе в революционном духе, но до сего дня мы применяли его с еще большей революционностью. Сейчас рассматривается вопрос, чтобы оставлять латифундистам самое большее по 30 кабальорий без учета специализации латифундий. Согласно закону мы можем оставлять до 100 кабальерий. Однако никому мы не оставляли 100. Допустимый лимит в 100 мы снизили до 50; хозяйства при сахарных заводах мы уменьшили до 30 кабальерий под тростником, но даже этого они не будут иметь, потому что согласно закону сахарным заводам запрещается выращивать тростник».

Когда один делегат заявил, что следует действовать осторожно, потому что ведется широкая контрреволюционная кампания и владельцы хозяйств убеждают своих арендаторов выкупать землю, «так как если правительство падет, то у них не будет никаких проблем», Фидель прервал его:

— Если правительство падет? Ну, если падет правительство, то оно падет вместе с нашими головами.

Буря аплодисментов заглушает последние слова Главнокомандующего.

На следующий день, 8 декабря, совещание продолжило свою работу. Фидель выносит на обсуждение вопрос о строительстве дорог.