В постели не с тем миллиардером

Второй сценарий тоже выводил ее из себя, но и с ним она научилась справляться. Сценический образ Дафны сопровождался яркими вызывающими костюмами и макияжем. Она никогда не выходила из дома без высоких каблуков, накладных ресниц и перекрашенных в модный цвет волос. Она уже много лет придерживалась голливудской худобы — это было условием ее звукозаписывающей компании, и Одри подозревала, что тощей Дафна стала благодаря наркотикам, а не диете и правильному питанию. Все это делало сестер непохожими друг на друга.

Волосы Одри были прямыми, гладкими, бледно-оранжевого оттенка, который не изменился с тех пор, как она была ребенком. Ее кожа все также была покрыта веснушками, которые были отчетливо видны, когда она была без макияжа. А если она и красилась, то старалась выглядеть более натурально, дабы соответствовать строгому деловому стилю. И она была на несколько размеров больше Дафны. Если ее сестра выглядела как палка 38 размера, то Одри, в свою очередь, могла похвастаться мягкими изгибами и округлыми формами. Она не носила высокие шпильки или накладные ресницы. Их сходство с сестрой можно было заметить, только при внимательном сравнении фотографий.

Одри привыкла к критике своей внешности или постоянным просьбам и одолжениям. Но самым худшим из всего был сценарий № 3: жалость. Взгляд, который стал хорошо ей знаком за последние два года. Взгляд на чьем-то лице, который появлялся после того, как человек вспоминал последнюю статью о Дафне, где говорилось о ее очередном загуле, аресте, публичном позоре, слухах о наркотической или алкогольной зависимости, череде любовников и т.п. Яркая и необузданная Дафна Петти превратилась в ходячую катастрофу.

И самое ужасное, Одри ничего не могла с этим поделать. Она беспомощно наблюдала, как ее слава и деньги разрушали жизнь ее близняшки.

Это убивало Одри. Именно поэтому, Одри ненавидела испытываемую к ней жалость. Потому что она отчаянно хотела все исправить, и сейчас у нее появилась такая возможность. Дафна позвонила ей прошлой ночью, плача в трубку, она была в полицейской машине. Она позвонила ей, а не своим менеджерам. Дафна была в ЛА, а не в клинике, в которой ее должны были лечить. Страдания сестры разбивали Одри сердце.

Дафна обратилась к сестре за помощью, и Одри хотела ей помочь. Никакой реабилитации, говорила Дафна, иначе эта информация мгновенно просочится в прессу, и она уже дважды проходила лечение и все безрезультатно. Она хотела уехать подальше ото всех и с помощью Одри вспомнить о своей прежней жизни. Дафна клялась, что на этот раз все будет по-другому, она хочет навсегда избавиться от наркотиков и алкоголя, и помочь ей в этом может только Одри, больше ее сестра никому не доверяет.

И Одри пообещала помочь. Она уедет вместе с сестрой. Забудет про свою жизнь и сосредоточится на сестре. Одри успокоила Дафну по телефону, а затем быстро связалась с ее менеджерами, прося их вытащить сестру из полицейского участка. Как и прежде, инцидент был улажен, Дафну освободили из-под стражи, и она утренним рейсом должна была прибыть в Нью-Йорк.

И с этого момента Одри надеялась вернуть свою прежнюю сестру.

 ***

 Одри грызла крендель, перелистывая страницы любовного романа, купленного в супермаркете. Она взглянула на часы, тяжело вздохнула и потянулась в пакет за очередным печеньем. Было уже поздно, она сидела в пижаме. Самолет Дафны приземлился несколько часов назад, и Дафна клялась, что из аэропорта поедет прямиком к Одри. Одри предложила встретить ее в аэропорту, но Дафна отказалась, сообщив, что неплохо ориентируется в городе и сама с легкостью доберется до дома сестры.

Вот только была уже ночь, и Одри, разгневанная, с уверенностью могла сказать, Дафна решила сделать несколько остановок, прежде чем приехать к сестре.

В районе часа ночи она услышала стук в дверь, а затем смешки. Скрыв свое раздражение, она подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стояла Дафна вместе с каким-то незнакомцем. Одри сняла цепочку, повернула замок и открыла дверь и зловеще посмотрела на сестру и ее спутника.

Дафна висела на шее высокого, тощего мужчины в черной одежде и огромными тоннелями в ушах. У него также было несколько серег в брови, татуировок на шее и кислотно-зеленый ирокез. Дафна, как обычно, ходячая катастрофа. Ее джинсы и футболка были испачканными, волосы свисали паклями, а маленький чемодан сбоку от нее расстегнут, одежда из которого вереницей растянулась по всему коридору. Парочка не переставала смеяться, несмотря на недовольный взгляд Одри.

Они были пьяны. Мертвецки пьяны.

— Дафна, ты должна была приехать еще несколько часов назад, — сказала ей Одри. — Я волновалась. Где ты была?

Дафна пожала плечами и, оттолкнув Одри в сторону, прошла в ее квартиру. Когда ее спутник попытался пойти за ней, Одри остановила его, положив руку ему на грудь. Она вежливо улыбнулась. — Спасибо, что привезли ее домой.

Он улыбнулся, демонстрируя золотой зуб. — А разве я не захожу с ней?

— Нет, не заходите.