В постели с Президентом

Выхожу из такси у Девяносто Седьмой, у самого входа в Риверсайд Парк, а деревья все в цвету. Дождь перестал, но все равно пока пустынно. Я подхожу и облокачиваюсь на влажный парапет. Приехала минут на пять раньше назначенного времени, и это не очень-то прилично. Настоящая дама должна прибывать с опозданием.

Вскоре появляется Винс, идет своей атлетической походкой от Сто Первой. И вдруг происходит страшное. Когда Винс от меня в двадцати шагах, где-то раздается хлопок, а может не хлопок, а только пыль и каменная крошка сыпется из середины парапета, и я пугаюсь дико, медлю, и вдруг кидаюсь к Винсу, и раздается еще хлопок, и крошка сыпется там, где я только что стояла, а может мне так просто кажется. Винс понимает, что происходит какая-то гадость, бежит ко мне, хватает меня за руку и тащит к деревьям, и может быть срабатывает чье-то шестое чувство, поскольку он вдруг резко останавливается и держит меня, и мы оба слышим — на этот раз самый настоящий выстрел из ружья, громкий, и к счастью никто не ранен, и Винс тащит меня через улицу, за кроны деревьев, и мы бежим вверх по склону к Вест Энд Авеню, и пересекаем ее по диагонали, и бежим дальше, к Бродвею, а там торчит, вы знаете, новый глуповатого вида отель. Винс вталкивает меня внутрь и несется к лифтам. Один из лифтов, удачно, только что начал закрывать двери. Винс вбегает, втаскивает меня, и лупит по кнопке верхнего этажа, но лифт работает по обычной системе, которой нужно время, чтобы подумать, и обидеться, если вы ее прервали, не дав выполнить до конца какую-либо функцию. Наконец двери закрываются и кабина шуршит вверх к пятнадцатому этажу. Выходим. Винс смотрит по сторонам. Кругом двери. Одна из дверей открыта. Мы забегаем в номер. В номере огромное пластмассовое ведро на колесах, с полотенцами и постельным бельем и прочим, и южноамериканская женщина с метлой. Винс дает ей купюру и она уходит вперевалку, глядя скептически на нас и волоча метлу, вместо того, чтобы сесть на нее и полететь, как положено нормальной ведьме из ее страны.

Сотового телефона у Винса с собой нет, хотя именно сейчас хотелось бы, чтобы был. Он хватается за телефон на прикроватном столике и некоторое время проводит, пытаясь выяснить, как следует соединяться с людьми вне отеля, в отелях это почти всегда запутанная процедура. В конце концов он звонит дежурному и объясняет, кто он, Винс, такой, но ему не верят. Я протягиваю ему свой мобильник. Он роется в бумажнике и находит телефон Детектива Лероя.

* * *

— Лерой слушает, — сказал голос на другом конце линии.

— Детектив Лерой? Здравствуйте. Это Винс.

— Привет, Винс. Чем могу быть полезен?

— У нас возникла проблема.

— У кого это — у нас?

— У мисс Форрестер и у меня. В нас кто-то стрелял только что.

— Где вы сейчас?

— Роузмэри Сьютс, на Бродвее.

— Медовый месяц там проводите?

— Детектив!

— Прошу прощения. Где в вас стреляли, в отеле?

— Нет. На Риверсайд Драйв.

— Хорошо. Не выключай телефон. Что бы не произошло — не отключайся. Момент. — Лерой сказал кому-то — Эй, чучело, подкинь меня по быстрому, слышишь, Бродвей и Сто Вторая. Без сирены. — Он снова обратился к Винсу. — Слушай, сидите там оба и не двигайтесь. Не выключай связь. Десять минут. Окей? С вами все в порядке там?

— Да, — сказал Винс. — Но я не знаю…

— Не бойся, господин Пугилист. Дай-ка я поговорю с мисс Форрестер.

— Да, но, Детектив…

— Сейчас же, Винс.

Винс передал трубку Гвен.

— Мисс Форрестер? Это Лерой говорит. Я через десять минут буду. Тем временем пожалуйста, не пускайте никого… Вы в номере?

— Да.

— Скажите прайзфайтеру, чтобы никого не пускал в номер. Цепочку накиньте.

— Он баррикадирует дверь.

— Это правильно. Так. Винс говорит, что кто-то в кого-то стрелял на Риверсайд. На какой стороне улицы вы стояли?

— Э…

— Восточной или западной? Ближе к реке?

— Да. Ближе к реке.

— Выстрелы были звучные?

— Не очень громкие. Первые два я даже не слышала, только видела пули, расплющивающиеся об парапет.

— Ага. Вы на тротуаре стояли?

— Да.

— Вместе с Винсом?

— Нет. Винс как раз шел ко мне.

— То есть, кто-то стрелял именно в вас?!

— Да.

Лерой помедлил, а потом сказал:

— Ну и дела, Гвен.

Она знала, что он хам и скотина, но ни разу раньше он не назвал ее — Гвен. И это «ну и дела» вместо обычного и естественного в данном случае нарушения Третьей Заповеди звучало в устах Лероя странно.

— Да, действительно, — сказала Гвен мрачно. — Кто бы мог подумать, не так ли.

— Да… Хорошо, вы, стало быть, не слышали первых двух выстрелов. Так?

— Да.

— Но слышали…

— Третий и четвертый.

— Понял. Выстрелы делались из пистолета или…

— Из снайперской винтовки. Последние два.

— Вы уверены?

— Я часто ездила на охоту с отцом когда-то.

— Можете сказать, приблизительно, откуда стреляли?

— Из здания напротив.

— Изнутри здания?

— Да. Очевидно с высокого этажа.

— Вы посмотрели на здание?

— Нет. Я была перепугана.

— Понимаю. Давайте мне Винса.