В преддверии Нулевой Мировой войны

На поле боя и во время преследования панически бегущих татар погибло или было тяжело ранено больше тридцати тысяч мужчин. Сотни беков, царевичей-чингизидов и мурз остались у безымянной реки. Крымское ханство обезлюдело. Такого короткого, но с такими сокрушительными последствиями сражения у татар еще не было. На следующее утро русское войско выступило дальше. На тридцатый день похода полки достигли устья Днепра, там они соединилось с армией Шеина. За спиной русского войска осталось три укрепленных магазина с гарнизонами. Они станут русскими оплотами в Диком поле. На левой стороне Днепра не осталось ни одного татарского или нагайского стойбища. Одних только овец захвачено четыре миллиона голов. Тысячи пленных и освобожденных рабов потянулись к Днепру или к Дону. Татарам и ногайцам придется ответить за все горе, принесенное ими и, их предками в славянские земли. Русские войска остановились напротив крепости Перекопа где заперлись три тысячи янычар, топчу и остатки воинов Селима I Гирея, но их никто не собирался штурмовать. За Перекопом безводные степи, пока преодолеешь половину войска погубишь. Достаточно запереть степных разбойников в Крыму. Пусть там бессильно яриться. На просторы Дикого Поля им уже не выбраться. Напротив османской крепости стремительно углублялись рвы и росли земляные бастионы русской твердыни. Основные деревянные конструкции крепости сделали еще по весне, а затем сплавили по Днепру и собирали непосредственно на месте.

На этом не закончились бедствия постигшие Крымское ханство. Казаки повторили легендарные походы атамана Сирко, когда его войско брало штурмом Ислам-Кермен, Тягин и Очаков. Донские и малороссийские казаки воспользовались уничтожением турецкого флота и отправили две морские экспедиции к берегам Крыма. Губительным смерчем прошлись по земле полуострова. Стон пронесся по Крыму. Чадно дымили разрушенные прибрежные города, радостные толпы бывших невольников торопились погрузиться в казачьи струги и чайки. Морской ветер раскачивает висящего на воротах собственного богатого дома татарина, рядом висит грек. Казаки суровы, но справедливы. А не участвуй в работорговле! Спастись сумели только те турки и татары, кто успел запереться в крепостях или сбежать в горы. Вместе с освобожденными пленниками из славянских и многих других земель переселялись и те из местных христиан: греков, готов и армян, кто хотел избавиться от власти басурман. Освободившейся земли по левому берегу Днепра хватит на всех.

К осенним холодам пала последняя из татарских крепостей на левом берегу Днепра. Поставленная на 1694 год задача выполнена с блеском.

К первым утренним заморозкам 1694 г. военные действия сами собой утихли. В семнадцатом веке, как правило, зимой не воевали. Большая часть русских войск ушла на зимние квартиры в города левобережья Малороссии а царь с свитой направился отдыхать в Киев, тогда еще совсем небольшой город в котором ничего не напоминало о славных временах князя Олега, Игоря и других древних князей. В честь побед великих были шумства большие и празднества, палили пушки, над городом непрестанно гудел праздничный перезвон. В зимнее ночное небо взлетали разноцветные ракеты, крутились, удивляя горожан, огненные колеса. В обледенелых равнинах левобережья остались рыскавшие по степи в поисках добычи и противника летучие отряды казаков и калмыков тайши Аюки да гарнизоны отбитых у турок укреплений вдоль Днепра, построенных за лето и осень крепости напротив Перекопа и укреплений Чонгарского полуострова и Арабатской стрелки. Зима прошла в вылазках и мелких стычках конных отрядов.

Бывших рабов по их желанию или отправляли в Мастерград или селили в окрестностях Азова. Иностранцам-мастерам, освобожденным из татарского плена предлагалось выкупить свободу усердной работой. Русскому царству были нужны их умелые руки. Заключи контракт с обязательством отработать 5 лет и обучить учеников и после его выполнения свободен. При этом с платой не обижали. Австрийские и другие искусные европейские мастера чесали затылок и прикидывали — «А может, остаться здесь жить? Выписать семью. Русские щедро платят…»