В преддверии рая

Событие, о котором упоминал Иван Васильевич, заключалось в следующем. Обнаружилось, что сотрудник, ведавший финансовыми делами в месткоме института, в течение многих лет занимался темными махинациями. Замять дело не удалось, поскольку в разоблачении была заинтересована одна из враждующих групп учреждения. Сотруднику объявили строгий выговор по партийной линии и перевели в другое учреждение. Хотели дело передать в суд. Но райком партии санкцию на это не дал: провинившийся был старым членом партии, преданным и добросовестным работником.

— Ну и подонок же этот Суслик,— сказал Стопкин /они с Жидовым неторопливо двигались по направлению к ближайшему заведению/. — Крыса. Слушай, объясни, пожалуйста, как этот тип из месткома ухитрился... Сколько он хапнул? Три тысячи? Ого!.. Так как он их сумел хапнуть? Там же каждая копейка на учете!

— Пустяки, — сказал Жидов. — Я бы на его месте в два раза больше взял, если бы захотел. Во-первых, они марки со старых билетов и карточек переклеивают. Во-вторых, с ведомостями маклюют. В-третьих, имеют связи с горкомом профсоюзов, оттуда их марками снабжают. Да мало ли путей. Там, где много денег, всегда можно найти способ их взять. А насчет Суслика ты ошибаешься. Это не крыса. Из него вырастет сволочь покрупнее, помяни мое слово. Он способен до самых верхов дойти. Он же на все способен.

— А ну его на...,— сказал Стопкин. — Это уже не наши заботы. Давай подсчитаем наши возможности. А этот хмырь /Стопкин имел в виду Вождя/ ужасно комично выглядит в поперечном положении. Лаптю теперь здорово влетит, как ты думаешь? А жаль, он мужик в принципе неплохой.

Руководящий треугольник

— Можешь меня поздравить,— сказал Сусликов жене. — Я теперь профорг сектора. Это — заведующий сектора... А это — парторг... Руководящий треугольник в полном составе. Надо отметить такое событие. Надеюсь, ты в грязь лицом не ударишь. Отец сейчас дома или в райкоме? Позвоню Митрофану Лукичу /это Сусликов сказал гостям/. Может быть, он по такому случаю сам сюда выберется.

Сусликов знал, что тесть ни под каким видом к ним не «выберется». Знали это и гости. Но услышав имя Митрофана Лукича, они подтянулись, посерьезнели и стали обращаться к Сусликову на «вы». Секретарша сказала Сусликову, что Митрофан Лукич занят, и спросила, кто звонит и по какому делу. Сусликов сказал /так, чтобы слышали гости/, что говорит зять, что у него радостное событие, что если Митрофан Лукич освободится, он будет рад, если Митрофан Лукич позвонит. Вот за такое, как заметил Митрофан Лукич, прирожденное умение вести себя в свое время и оценил он Сусликова.

— Ты настоящий талант,— говорил тогда Митрофан Лукич, осушив графин водочки на лимонной корочке. — Из тебя хороший руководитель вырасти может.Дурак будешь, если свой талант в землю зароешь.

А Сусликов зарывать свой талант и не собирался. Хотя бы потому, что зарывать — значит работать, а работать он не хотел, он хотел руководить теми, кто должен работать. Усадив гостей за аппетитно сервированный стол, он с некоторой долей руководящего юмора /без видимой усмешки; так, где-то за зубами/ предложил обсудить некоторые принципиальные проблемы сектора в предстоящем выборном году.

— Да, между прочим,— сказал он после первой рюмки. — На перекрестке Баррикадной и Вождянской сегодня крупная авария была. Грузавик в автобус врезался. Жуть, что там творилось.

— А у нас,— сказал парторг Убогатов,— мост через железнодорожные пути обвалился. Крупные жертвы были. Человек тридцать погибло.

— А на восьмом этаже,— сказала жена Сусликова,— квартиру ограбили. Много золота унесли. Две шубы. Одних денег наличными больше тысячи. Откуда столько? А он сам в филармонии работает, а жена — зубной врач.

— Ясно,— сказал Убогатов. — Из этих, что ли? Ну тогда так им и надо. А то разжирели на нашей шее.

Классовая борьба

Из кафе Стопкин и Жидов вывалились злые и неудовлетворенные.

— Что за жизнь, только войдешь в настроение, как уж нужно сматываться,— сказал Стопкин.— Слушай, давай дадим по морде этому вышибале!

— Не советую,— сказал Жидов.— У него свисток. Свистнет пару раз, и мы схлопочем по пятнадцать суток. Нет, надо придумать что-нибудь поинтеллигентнее. Идея! Пойдем Сусликову стекла бить!

— Он на восьмом этаже живет. Не докинешь. И промахнешься наверняка.

— Сделаем рогатки. Я в детстве здорово из рогатки стрелял.

— А из чего? И до седьмого этажа приличный камень не дострельнешь. А маленький стекло не вышибет. Тут надо что-то поумнее! Слушай, а почему у тебя такая странная фамилия? Ты еврей что ли?

— Будь я евреем, бы давно на Западе в приличном борделе сидел, а не в этой дыре.

— Теперь, говорят, и русских по еврейской линии выпускают.