В прошедшем времени

На кухне уже успели надымить, кипел закопченный чайник, а девчонки сидели в кружок и шушукались. Я прислушался и понял, что спасен. Обсуждалась очередная Алькина беременность. Алевтина была своего рода достопримечательностью нашего блока. Нет, она была не так, чтобы легкого поведения, просто каждый встреченный ею мужчина был Тем Самым. А народу у нас тут ходит много. Она верила каждому и никак не могла усвоить, откуда берутся дети. Вначале я ее жалел, потом надоело. Мы с ней сохраняли дружеские соседские отношения, как-то она занимала у меня деньги (уж не знаю, на что). Короче, я зашел, сказал «всем привет» и поставил еще один чайник. На меня никак не отреагировали.

– Может, родить, все-таки, а, девочки? – задумчиво произнесла Алька, томно затянулась и красиво выпустила дым вверх. Под потолком уже висели сизые слои, которые колыхались от малейшего движения.

– Ты что, тебе же еще четыре года учиться! На что ты будешь жить с ребенком? И вообще, ты думаешь, он на тебе женится?

– Ну, жениться − это сейчас необязательно…, − неуверенно произнесла Алька. – Ой, Саша, доброе утро.

Алька ко мне тоже нормально относилась. Во-первых, я к ее беременностям отношения не имел, да и вообще она была не в моем вкусе. Во-вторых, я ее никогда не воспитывал. Может, я и сейчас не полез бы в занозу, но Оля, та самая, что уговаривала Альку пойти на очередной аборт, вдруг развернулась ко мне и с нажимом вопросила:

– Вот о чем вы, мужики, вообще думаете, когда нас, женщин, используете? О себе любимых?! А что от этого дети бывают, вас, выходит, не касается?!

Я не был готов с утра к такому наезду. В другой день я, наверное, спокойно объяснил бы ей, что обобщать всех глупо, что контрацепция – вопрос личной культуры и интеллектуального развития как мужчины, так и женщины. Что в наше время, наконец, существуют способы профилактики нежелательной беременности, которые женщина может реализовать сама, без ведома партнера…

Но сегодня я совершенно не был расположен к санитарно-просветительной работе. Болела голова, хотелось пить, в ушах шумел поезд, поэтому я вдохнул поглубже и выдавил: «Я вообще никого не использую, это меня все используют кругом! Ты бы, Ольга, не лезла в чужую жизнь, в своей разберись сначала! А тебе, Алька, пора уже предохраняться научиться, раз в людях не разбираешься. Позор, не мединститут, а рабочая общага швейной фабрики…».

На полноценную кухонную перепалку сил у меня не было. Я снял с огня чайник и стал отступать. Аля беззвучно ревела в ладошку, женсовет успокаивал ее, возмущенно глядя на меня. Оля, пылая праведным гневом, встала и провозгласила: «Ты вали вообще, Саня, к себе. Не умеешь нормально разговаривать, нечего к людям соваться!». Я только покачал головой (в ней опять ухнуло) и ушел. А вслед неслось: «Это он, девочки, на нас зло срывает. Его вчера Анька бросила. Так ему и надо. И вообще так и надо с ними…»

Я вернулся в комнату взбешенным. Чтобы восстановить утраченное душевное равновесие, позавтракал таблеткой анальгина, запил ее кипятком со сгущенкой (чай кончился вчера, Анька собиралась его сегодня купить) и принялся прибираться. Перевернул стулья, стол, собрал окурки веником. Решил для себя, что на дур обижаться глупо и я не стану из-за них портить себе настроение. В общем, привел себя и комнату в относительный порядок.

Сегодня меня ждало очень важное дело, ради которого я шесть лет занимался самыми нелепыми и странными вещами, жил в постоянном стрессе, недосыпал и недоедал – надо было сходить в деканат и получить диплом. На выпускном нам очень мудро их выдавать не стали – несколько лет назад кто-то в процессе празднования окончания института документ потерял. Замучился потом, бедняга, с восстановлением и всю учебную часть замучил. Вот нам и решили выдавать в индивидуальном порядке.

Я оделся, причесал, что росло на голове, выудил паспорт из-за «Справочника врача скорой помощи» и окунулся в свой первый день в новом статусе – человека с высшим медицинским образованием.

На улице было прохладно, но вполне приемлемо для нашего лета – около 20 градусов. Стало легче, голову отпустило. По дороге в деканат встретилось мне много знакомых с нашего выпуска. Это такой закон: когда что-нибудь закончишь, первые две недели после выпускного всех постоянно встречаешь на улице. Я еще в школе заметил.

Звали обмывать диплом ‒ не пошел. Устал я отмечать, да и как-то настроения сегодня не было. Хотел еще забежать в отдел интернатуры, посмотреть, в каких я списках. Я в хирургию заявление писал, надо узнать, куда меня определили, и принять меры, если в «шестерку» – база так себе, и ездить далеко.

Пришел, отстоял огромную очередь ‒ опять сплошь знакомые лица. Вот диплом мне и выдали. Вот и закончил Саня институт. Куда же теперь? Впереди месяц отдыха. Планов никаких у меня не было. То есть, вернее, еще вчера были. Но Анька ушла, бежать за ней не хотелось, и, откровенно говоря, было уже как-то все равно, вернется она или нет. Устал я от скандалов.