В пучине Русской Смуты. Невыученные уроки истории

Вот и пути выхода из кризиса русское и османское правительства выбрали схожие — в том числе по неэффективности и губительным своим последствиям. В конце XVI — начале XVII века в Турции значительно возросли размеры податей с зависимого населения и введены новые поборы. В законодательных актах Сулеймана I было юридически оформлено прикрепление крестьян к земле. Еще в конце XV века в некоторых областях страны существовала практика возвращения беглых крестьян. По кодексу Сулеймана такое право получили феодалы по всей стране. Был установлен 15-летний срок розыска крестьян в сельской местности и 20-летний — в городах.

Значительная часть сельских жителей оказалась в долговой кабале, заложив ростовщикам свои дома, скот, землю. Османские авторы и европейские путешественники того времени сообщают о массовом разорении и бегстве крестьян из деревень, об опустевших селах и заброшенных полях, о частых голодных годах — почти теми же словами, что и московские книжники. «В лето 1605 г., — читаем мы в одной сербской надписи, — был мор великий по всей земле… И тогда отец чадо за хлеб продавал, и сын отца, и кум кума, и брат брата». Голод царил и в Восточной Анатолии. По свидетельству современника, «от Самосаты до Грузии и до Стамбула на север, до Амида и Алеппо на юг страна была необитаема…»

В середине 50-х годов XVI века, затевая поместную реформу, Грозный не догадывался об изъянах взятой им за образец тимарной системы. Более того, при учреждении опричнины османский опыт вновь пригодился. Опричник Штаден утверждал, что Грозный учредил опричнину по совету своей второй жены черкесской княжны Марии Темрюковны. Ее брат князь Михаил Черкасский, как мы уже знаем, стал одним из предводителей опричного корпуса. Московские летописи переводят старое слово «опричнина» как «особый двор», и позже, когда это слово было запрещено, опричнину именовали просто «двором»· С. А. Нефедов указывает на то, что черкесы хорошо знали, что такое «двор» османских султанов — государство в государстве со своей казной и маленькой армией, составленной из гвардейских частей. Земли, выделенные в обеспечение двора, именовались «хассе». В Турции и в других мусульманских странах государство делилось на две части: «хассе» и «дивани»^{43}

. «Это разделение аналогично разделению России на „земщину“ и „опричнину“… — писал известный востоковед И. П. Петрушевский. — Слово „опричнина“, и есть, в сущности, хороший русский перевод слова „хассе“»^{44}.

Впрочем, будет явным преувеличением считать, что Грозный и его советники целиком переносили чужой опыт на свою почву и что ничего схожего в практике российского государственного управления не встречается. Г. В. Вернадский отмечает, что в первой половине XV века московская администрация представляла собой соединение двух различных систем, базировавшихся на разных принципах: «Одну из двух ветвей можно называть государственным управлением в прямом смысле этого термина; другую — „манориальным“ или „дворцовым“ управлением. К государственному управлению относились сбор налогов, система призыва на военную службу и судопроизводство. Дворцовая администрация отвечала за содержание войск великокняжеской гвардии, управляла владениями великого ккязя… Когда власть великого князя московского распространилась на всю Великороссию… две системы — государственная и дворцовая — не слились, однако, а продолжали существовать. Каждая имела собственные органы и чиновников»^{45}. Так что Иоанн не выдумаывал ничего принципиально нового; он довел разделение на «государское» и «земское» до конечного предела. «Государское» окончательно приобрело характер удельного, личного, существующего «опричь» (кроме), помимо национального. Разделилось и население страны. Как пишет Генрих Штаден: «Опричные — это были люди великого князя, земские же — весь остальной народ»^{46}

.

По указу самого Иоанна, земская «государственная» Дума отныне ведала «воинство и суд», в то время как манориальные опричные органы опекали царскую гвардию и государев двор. Правда, в отличие от прежних времен манориальные органы наравне с земскими озаботились и сбором податей и прочими государственными задачами, что обусловлено значительным размером опричных земель и ростом царских расходов. Земли эти, что важно отметить, не представляли собой компактной территории, а были разбросаны во всей стране. Иногда даже отдельные города (например, Новгород) делились на две части, поэтому Московское государство и опричный удел, «хассе» царя Иоанна скорее не соседствовали друг с другом, а сосуществовали параллельно.