Читаем В рабство – на экскурсию полностью

– Надя, Надя!.. Спокойно, Надюша, – тихо, но властно сказал полковник, взяв Надежду за плечи, – не позволяй себе расклеиваться. Ты ведь… сильная женщина, с хорошим самообладанием. Такой, во всяком случае, тебя считают наши общие друзья… Хотя мне, если честно, в это слабо верится! – добавил он и улыбнулся. В его синих глазах заблестели смешливые искорки.

– Это почему же «слабо верится»? – поддалась на провокацию Надежда, вытирая слезы. – Вообще-то я – женщина, закаленная в тяжелой борьбе, – произнесла она не без доли самоиронии фразу, которую повторяла не раз в трудных жизненных ситуациях.

– Это здорово! – продолжал улыбаться Юрий. – Хотя… мне кажется, что такой женщине… «тяжелая борьба» не к лицу.

– Это какой еще – такой? И что – к лицу?

– Какой?.. Хрупкой… женственной… красивой. А к лицу – быть слабой, беззащитной и… любимой, – ответил он и посмотрел ей в глаза. Как-то странно посмотрел, – тебя же защищать хочется!

Надежда много раз слышала от мужчин подобные вещи и считала себя способной отличить искренние слова от дежурных фраз. Но комплимент из уст Юрия был ей приятен, и она не хотела анализировать, действительно ли он шел от сердца.

«Да уж, сейчас не самый подходящий момент, чтобы рассуждать о любви!» – решила Надя, но вслух ничего не сказала.

Ей иногда действительно очень хотелось быть слабой, защищенной и любимой, но все как-то не складывалось. Быть слабой можно себе позволить, только если рядом сильный мужчина, а у Надежды на горизонте такого не наблюдалось. Поклонники у нее, конечно, имелись, но она не была сторонницей так называемых «легких отношений», скоротечных романов не заводила, а посему находилась в состоянии «гордого одиночества», но в ожидании большого чувства…

– Пойдем прогуляемся? – предложил Юрий Петрович. – И поужинаем где-нибудь на воздухе. Я жутко проголодался!

– А дома к ужину не ждут, что ли? – спросила Надя не без доли язвительности.

– Да вот… не ждут! Ладно? – просто ответил он, улыбаясь. Его странная манера шутливо вставлять вопросительное «ладно?» там, где по смыслу его быть не должно, ее забавляла. – Как-то вот… некому ждать…

Они вышли из гостиницы и не спеша направились в сторону Измайловского парка. Майский теплый ветерок приятно окутывал плечи после ледяного кондиционированного воздуха.

– А почему я раньше тебя никогда не встречал? – с обезоруживающей улыбкой спросил Юрий. – Меня Володя частенько приглашал на ваши партийные посиделки, я даже был несколько раз… Мы же с ним только и видимся, когда он по своим партийно-демократическим делам в Москве оказывается… Сидели, бывало, вечерком… пивко попивали, о политике беседовали, и не только… Есть у вас в организации очень интересные ребята! Толковые, искренние… нестандартно политически мыслящие… а тебя вот не встречал…

– Но я же не с самого начала в партии… И мы не всегда все вместе собираемся, только если на съезд… Когда подписи сдаем – приезжаем по мере готовности. А может быть, я просто была в другой компании, где не пивко, а винцо попивают, – пошутила Надежда.

– Да? – засмеялся полковник. – И как же тебя в политику-то занесло? – продолжил он расспросы.

– А вот… очень хотелось изменить мир к лучшему. Как это у Маяковского: «Надо жизнь сначала переделать, переделав – можно воспевать…»

– Маяковского любишь? – удивился Юрий Петрович.

– Люблю!.. Но больше – Есенина… Тут слово «люблю»… даже недостаточно емко, чтобы выразить, что я чувствую, когда читаю его стихи, – призналась Надежда.

– А в этом мы с тобой похожи, – улыбнулся полковник.

Пряный вечер. Гаснут зори.По траве ползет туман,У плетня на косогореЗабелел твой сарафан…

Юрий декламировал воодушевленно, с каким-то особым чувством проговаривая каждую строчку, смакуя каждое слово. Его бархатный баритон гармонично вплетался в эти чудесные, любимые с детства строки…

Полковник закончил читать, лицо его выражало чувства, навеваемые любимыми стихами и этим чудным майским вечером. А может быть, и обществом Надежды…

– Здорово!

– Да, здорово!.. А ты вот, королева, в политику зачем-то лезешь! И что тебе дома, у родного плетня, не сидится? – спросил Юрий, используя образность есенинских строк.

– Да какая я… королева?! – Надя смутилась, но ей было приятно такое обращение.

– Так все женщины – королевы, – вдруг сказал он, – каждая – в своем королевстве. А вот кем она там себя чувствует, королевой или служанкой, – это, по большей части, зависит от мужчины, – убежденно заключил он.

– От короля? – засмеялась Надежда.

– От короля! – подтвердил Юрий. – И как же ты это в себе совмещаешь? Лирика и политика – вещи, как мне кажется, несовместимые. Политика – дело прагматиков!

– Это побеждают в политике почти всегда прагматики. А идут туда, в основном, мечтатели и романтики, – возразила Надежда, – только они редко достигают больших высот…

– В президиуме заседаешь… ты в вашей партии – важная птица?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Камея из Ватикана
Камея из Ватикана

Когда в одночасье вся жизнь переменилась: закрылись университеты, не идут спектакли, дети теперь учатся на удаленке и из Москвы разъезжаются те, кому есть куда ехать, Тонечка – деловая, бодрая и жизнерадостная сценаристка, и ее приемный сын Родион – страшный разгильдяй и недотепа, но еще и художник, оказываются вдвоем в милом городе Дождеве. Однажды утром этот новый, еще не до конца обжитый, странный мир переворачивается – погибает соседка, пожилая особа, которую все за глаза звали «старой княгиней». И еще из Москвы приезжает Саша Шумакова – теперь новая подруга Тонечки. От чего умерла «старая княгиня»? От сердечного приступа? Не похоже, слишком много деталей указывает на то, что она умирать вовсе не собиралась… И почему на подруг и священника какие-то негодяи нападают прямо в храме?! Местная полиция, впрочем, Тонечкины подозрения только высмеивает. Может, и правда она, знаменитая киносценаристка, зря все напридумывала? Тонечка и Саша разгадают загадки, а Саша еще и ответит себе на сокровенный вопрос… и обретет любовь! Ведь жизнь продолжается.

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Прочие Детективы