В рабство – на экскурсию

Присев за один из журнальных столиков в холле, анкеты заполняла прекрасная половина партийного актива. Людмила Константиновна, врач из Волгограда – женщина, если можно так выразиться, «младшего пенсионного возраста», но очень бодрая, симпатичная и веселая. С ней Надежда подружилась лет пять назад.

– Ты, Наденька, подрастающее поколение привезла, – приветливо поздоровавшись, заметила она, – и я вот тоже студентов решила приобщить, – она кивнула на сидящих за соседним столиком двоих молодых людей.

Здесь же анкету заполняла улыбчивая Раечка – руководитель Удмуртского отделения, преподаватель философии в университете. Рядом в кожаных креслах устроились Ирина – детский врач из Ульяновска и Марина – учитель танцев из Перми. Последние трое были примерно одного возраста с Надеждой. Поздоровавшись и чмокнув всех в румяны щечки, она присела рядом. Эти милые дамы общались между собой не только по партийным вопросам, но иногда могли просто потрещать о своем, о женском: поделиться секретами, рассказать о проблемах, при случае дать друг другу парочку дельных советов…

После ужина партийцы собрались в кафе на первом этаже гостиницы. Обсуждали наболевшие вопросы. Сидели небольшими компаниями, каждая из которых могла в какой-то момент запросто присоединиться к любой другой.

Надежда и Ирина заняли столик вместе с Германом Юрьевичем и Владимиром Ивановичем из Екатеринбурга. Пили кофе, беседовали. Друзья-земляки тоже были здесь, в зоне видимости. Чуть позже подошел Виктор Николаевич. Герман затронул вопрос о малочисленности органов местного самоуправления и трудностях работы с людьми.

– А я вот считаю, что в городском Совете должно быть больше молодежи, представителей студенчества, – заявила вдруг Ирина.

– О как! – Герман не сдержал улыбки, удивленный категоричностью девушки.

– И не только в городском Совете, но и в местных, и во всех органах законодательной власти! И в Государственной думе – тоже, – продолжала Ира со свойственным ей максимализмом.

– Но прежде чем войти в состав органов власти, молодые люди должны чему-то научиться… приобрести жизненный опыт, получить образование… Да и избиратели им должны поверить, а иначе, этсамое, не изберут, – терпеливо объяснял Владимир Иванович. Его характерное «этсамое» звучало вовсе не как слово-паразит, а, наоборот, добавляло выразительности и убедительности произносимой фразе.

– Но ведь взрослые, а особенно пожилые люди не понимают проблем молодежи! Вы мыслите по-старому! Взгляды тоже бывают устаревшими, как и мода, – не сдавалась Ирина.

– Иришка, ты о чем вообще? Где ты здесь пожилых видишь? И чьи это взгляды считаешь устаревшими? – с шутливым возмущением спросила Надежда. – Да ты хоть знаешь, с кем споришь? Неудобно даже! Я себе не всегда… могу такое позволить! – добавила она шепотом и уже серьезно, стараясь, чтобы эти слова услышала только Ирина.

Наде было неловко от неуместной болтовни подопечной и от ее неприкрытого стремления обратить на себя внимание.

– Да ладно, Надюша, пусть девочка поговорит, – Владимир Иванович понимающе улыбнулся.

– Но ведь я же права, Надежда Владимировна! Ведь взрослые люди молодыми были совсем в другое время, тогда все было… иначе, – не унималась Иринка.

Подошел Игорь, держа в руках бокалы и бутылку красного сухого вина.

– Можно к вам присоединиться? – спросил он, помогая мужчинам придвинуть вплотную к их столу соседний квадратный столик. – О чем столь жаркий спор?

Кто-то принес коробку конфет, порезанный дольками апельсин. Разлили вино.

– Молодежи-то нальем немного? – спросили у Нади.

– Ирине – только глоток, для крепкого сна, – разрешила она.

Дискуссия продолжалась.

Иринкины неуклюжие попытки философствования казались Надежде забавными.

«Совсем еще ребенок, – подумала она, – умненький ребенок, который привык прилежно учить уроки, повторять заученные книжные фразы, не сомневаясь в их правильности, и ожидающий за свою старательность одобрения взрослых».

Иринка между тем приводила цитаты Платона о демократии, стараясь удивить своими познаниями умудренных опытом людей, которым пришлось быть участниками многих политических акций и событий. А они с улыбкой наблюдали за ней, пытаясь в ряду произносимых вчерашней школьницей прописных истин различить ее собственное мнение. Надежда старалась больше не вмешиваться в ход дискуссии.

– А что такое, по-вашему, демократия? – вдруг спросила Ирина.

– Демократия – это не «по-вашему» и не «по-нашему». Это политический режим, основанный на коллективном принятии решений, – улыбнулся Герман.

– Демократия разная бывает, – включился в дискуссию Виктор Николаевич. – В Древнем Риме, например, тоже ведь имел место демократический способ общественно-политического устройства, несмотря на рабовладельческий строй. Только на рабов демократические свободы не распространялись. Историю-то в школе изучала, наверное?

– Конечно, изучала! И не только историю, еще и другие общественные науки! У меня по ним пятерки, – похвалилась бойкая студентка.

– По-моему, Надежда Владимировна, эта девочка безуспешно пытается вас затмить, – сказал Герман.