В рясе смертника

Бесеныш завыл, тело его сотрясала конвульсивная дрожь.

– Что?! – рявкнул светловолосый, лицо которого покрылось от возбуждения пунцовыми пятнами. Он схватил сектанта за грудки и рывком притянул к себе, оторвав от земли. Джинсовая ткань затрещала. – Говори, мразь сатанинская, удавлю к чертям!!!

– Он – бывший православный священник, отлученный от церкви! – истошно прокричал малолетка. – Поп, мать вашу-у-у!..

Прыщ мгновенно обмяк, безвольно, как лишившаяся нитей кукла-марионетка, повис на сильных руках здоровенного амбала в лихо заломленном берете, уткнувшись носом в красно-белый шеврон на его рукаве. На примыкающей к заброшенному армейскому полигону лесной поляне сразу стало тихо, как на старом кладбище. Ошарашенные, подставленные хозяином «Кобры» секьюрити не могли произнести ни слова и, опустив ружья, переводили растерянный взгляд со скулящего обгаженного подростка в вонючих мокрых джинсах на меня и обратно…

Это был шок.

– Мразь, – процедил охранник и брезгливо оттолкнул от себя расплывшегося студнем сектанта. – Кончить бы тебя, да руки о всякую падаль марать неохота! – Смачно сплюнул на траву, тяжело вздохнул, отошел на несколько шагов в сторону и торопливо закурил.

– Вы знаете, о ком он говорил, батюшка? – спросил, внимательно глядя мне в глаза, скуластый крепыш. – У вас сразу щека дрогнула. Простите…

– Похоже, знаю, сын мой, – глухо ответил я.

Существовал лишь один питерский священник, отлученный за последние десять лет от святой церкви за аморальный образ жизни и отмывание бандитских денег через закрытый для государственной налоговой полиции банковский счет храма.

И судьбе было угодно, чтобы во время моего обучения в семинарии я без малого три года жил с этим человеком в одной комнате общежития и поэтому много узнал о его прошлой жизни. Звали его Вячеслав Милевич. До того как обрести «истинную веру» в Христа, возжелать стать пастырем и поступить на учебу в семинарию, «невинный узник» Вячеслав более тринадцати лет провел в местах лишения свободы – сначала за убийство, затем за организацию лагерного бунта. Правда об этой стороне его жизни всплыла слишком поздно…

Окончив семинарию, Милевич принял сан священника, стал отцом Вячеславом. А позже, изобличенный, был с позором отлучен от церкви и растворился в безвестности… чтобы сегодня воскреснуть в облике одного из слуг главного врага божьего – сатаны.

Глава 29

Тонкости стандартного милицейского протокола меня мало интересовали. У меня было свое, частное, расследование, не требующее ни документов, ни соблюдения юридических условностей. Но, прежде чем позвонить капитану Томанцеву, я коротко проинструктировал охранников, остающихся на поляне сторожить до приезда милиции Сибирскую Язву и отказавшегося возвращаться домой трясущегося от страха Прыща, как и что говорить под протокол. После этого достал конфискованный у юнца вместе с ножом-выкидухой мобильник и набрал номер опера. К счастью, Томанцев оказался на месте, и я, вежливо поздоровавшись, вкратце проинформировал капитана о получении мной письма от киллера, рассказал о своем визите в райотдел, о ловушке с живцом для сатанистов и о том, что случилось в лесу в окрестностях Сертолова.

Реакция опера легко прогнозировалась, поэтому я заранее слегка отдалил трубку от уха, дабы не оглохнуть.

Томанцев сначала протяжно замычал – я мысленно увидел, как он, утративший дар речи, обхватывает голову руками, закатывает глаза и начинает раскачиваться на стуле наподобие китайского фарфорового болванчика, – а затем разразился долгой красочной и сочной тирадой с обильным вкраплением крепких слов, смысл которой сводился к одному: какого, понимаешь, мать-перемать, хрена он вдруг возомнил себя судьей Дреддом и наломал столько дров, что ему впору самолично заковывать себя в «браслеты» и сломя голову бежать с повинной в ближайшее отделение милиции? Завершая двухминутный монолог, чуть выпустивший пар капитан настоятельно посоветовал мне под страхом неминуемой уголовной ответственности никуда не отлучаться с этого места, ждать его со товарищи приезда и попутно следить, чтобы оскорбленные в лучших христианских чувствах и подставленные хитрым боссом крепыши от излишней ретивости не покалечили изловленных сектантов, изобличенных в тесной связи с продажным сотрудником МВД, а также в попытке похищения человека…

Об уже свершившемся факте нанесения Язве тяжких телесных повреждений с последствиями для здоровья я благоразумно умолчал. Томанцев сам все увидит, чего уж. Зачем расстраивать человека раньше времени? К тому же тот, кто не может говорить, вполне способен держать авторучку, так что с допросом проблем не возникнет…