В ритме его сердца

Солнечные лучи заскользили в волосах Ярослава, когда он на мгновение отстранился от губ Полины. Медленно приподнялся над ней, поглаживая рукой по щеке и, пристально всматривался в её глаза, пытаясь окунуться в них взглядом и достичь дна, обнажить её душу и почувствовать всю глубину её желания.

Она осторожно коснулась его плеч руками, и снова притянув к себе, прильнула к его губам.

Он медленными аккуратными движениями своих пальцев, освобождал её от одежды. Сантиметр за сантиметром, покрывал её обнажённое тело поцелуями, чередуя лёгкие, почти неощутимые и резкие, стремительные, захватывающие её кожу, словно одевая её тело в невидимое лёгкое кружево, своего горячего желания.

Ярослав коснулся губами кожи на её шее и прошептал:

— Как же ты сладко пахнешь…

— Это ваниль.

– Очень вкусно…

Он медленно касался губами её опущенных ресниц, щёк, носа, губ, словно терзая, словно мучая бесконечными ласками, и растворяя её в желании, которое было уже нестерпимым для них обоих.

— Ты дрожишь? — спросил он, нежно касаясь губами мочки её уха, слегка прихватывая его зубами. — Тебе холодно?

Она медленно приоткрыла глаза, и прошептала:

— Обними меня. Обними меня сильнее. Я хочу тебя…

Он обхватил её руками, приподнимая и прижимая к себе.

Полина быстрыми движениями рук освобождала его от одежды, оставляя влажные следы своих губ на его груди, шее, руках.

Стремительно обхватив своей рукой её за голову, Ярослав резко опустил её на спину. С силой удерживая ладонью её запястья, он уже накрывал её губы страстным, яростным поцелуем, не останавливаясь и не давая ей вздохнуть или пошевелиться.

Краткий миг его резкой и грубой мужской силы, уничтожающей её томительное ожидание и срывающей с её губ негромкий вскрик, который эхом взмыл высоко в небо и растворился в пении птиц.

Ярослав уже больше не мог контролировать своё желание. Было что-то первобытное, необычное, пленительное в этой обстановке на лоне природы, в его чувствах и в ощущениях, когда сейчас, он крепко удерживал её тело в своих руках. Он поглощал, впитывал, забирал у неё все то, чего так долго ждал, и о чём ещё вчера, мог только мечтать в своих мыслях, которые скрывал в глубине своей души так долго. Полина была сейчас только его, полностью, принадлежавшая и отдававшая всю себя без остатка.

Полина чувствовала, что теряет ощущение реальности, падает в бесконечную бездну своего желания, удерживаемая на месте его сильными руками, не дающими даже пошевелиться. Она покорно принимала его власть над собой, потому что любила, как никогда и никого в своей жизни, и так давно хотела ощущать его, чувствовать, впитывать и медленно умирать от этого упоительно мига абсолютного счастья. Губы судорожно хватали редкие вдохи, пытаясь восстановить бешеный ритм её сердца, словно сейчас её тело существовало отдельно от души, которая казалось, на время его покинула, отбросив все сомнения, страхи и давая возможность просто наслаждаться этой сказочной феерией безудержного наслаждения.

Они не разрывали зрительного контакта ни на минуту. Лишь иногда Полина прикрывала глаза, будто на мгновение, теряя сознание.

Крепко переплетённые на сухой траве, до боли, до хруста костей пальцы рук обоих, невольно разрывали тонкие красные лепестки букета, случайно оказавшегося на их пути.

Единение двух тел, двух душ уже было необратимо, словно переплетаясь как крона двух деревьев, в одно целое, затягивала в воронку их обоих, унося за собой высоко в небо и стремительно бросая вниз.

Медленное скользящее падение, разбивающее и взрывающее золотыми искрами, каждую клеточку, каждую микрочастицу её тела сейчас, заставляя трепетать и погружаться в ледяную волну океана, накрывающую с головой, когда тело уже тебе не принадлежит, а губы, прикушенные до крови, предательски извергают громкий стон и Его имя. Имя мужчины, который сегодня стал твоим.

Мягко опускаясь с небес на землю и возвращаясь в реальность, только сейчас она снова чётко видит его глаза перед собой, удерживающие эту связь и ощущает его губы, которые нежно касаются её лица, пытаясь привести в чувство и подарить покой.

Полина прикрывает глаза, словно проваливаясь в небытие и освежающую прохладу, которая постепенно накрывает лёгким облаком покрывала, её разгорячённое тело и вернувшуюся назад душу…

Когда небо над их головой в дощатом проёме потолка, покрылось слегка алеющими лентами начинающегося заката, они, наконец, разомкнули свои руки.

Ярослав приподнявшись, достал из кармана брюк мобильный телефон и взглянул на часы. Пять вечера.

— Полина, нам нужно возвращаться. Винченцо нас уже наверняка потерял.

Он склонился к ней и, погладив по щеке пальцами, нежно коснулся её губ и потёрся щекой о её обнажённое плечо.

— Если бы можно было остаться здесь навсегда… — тихо, произнесла она, вслух.

— Остаться здесь? Ну, уж нет. Здесь ночью будет жутко холодно, а я предпочитаю тёплую постель и от горячего ужина бы сейчас не отказался. Чувствую мои силы на исходе…

Ярослав лукаво улыбнулся.

Полина улыбнулась в ответ.

— Да, от горячего ужина, я бы тоже не отказалась. Чувствую безумный голод.