В русском жанре. Из жизни читателя

В рассказе «Тьма» Леонид Андреев описал случай, рассказанный ему эсером П. М. Рутенбергом: революционер скрывается в публичном доме. Рассказ вызвал много шума, резко негативную реакцию Горького и самого Рутенберга, но последнего, к удивлению Горького, более всего обидело «не то, что Леонид сделал из него какого-то неврастеника и идиота. А то, что он так отвратительно описал его ноги». У Андреева: «… волосатой ногой с кривыми, испорченными обувью пальцами. <…> На левом мизинце у того была мозоль, и было почему-то отвратительно и страшно смотреть на этот желтоватый бугорок. И ноги были грязноваты… волосатые, грязноватые ноги с испорченными кривыми пальцами».

М. Шолохов, «Тихий Дон»: «…она открыла одеяло и долго рассматривала мою ступню. Она так резюмировала свои наблюдения.

— У тебя не нога, а лошадиное копыто. Хуже! <…> Сегодня же извольте купить присыпанье от пота: у вас трупный запах от ног!»

И. Ильф, Е. Петров, «Золотой телёнок», порка Васисуалия Лоханкина: «“А может быть, так и надо”, — подумал он, дёргаясь от ударов и разглядывая тёмные, панцирные ногти на ноге Никиты».

А. Куприн, «Яма»: «Ноги у неё до колен голые, огромные ступни самой вульгарной формы: ниже больших пальцев резко выдаются наружу острые, некрасивые, неправильные желваки».

А. Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина»: «Особенно страшными казались босые ноги его — большие, синеватые, с отросшими ногтями».

Анатолий Мариенгоф, «Циники»: «Как-то я зашёл к приятелю, когда тот ещё валялся в постели. Из-под одеяла торчала его волосатая голая нога. Между пальцами, короткими и толстыми, как окурки сигар, лежала грязь потными чёрными комочками.

Я выбежал в коридор. Меня стошнило.

А несколько дней спустя, одеваясь, я увидел в своих мохнатых, расплюснутых, когтистых пальцах точно такие же потные комочки грязи. Я нежно выковырял её и поднёс к носу».

Поиграйте, ведь всё равно на пляже делать нечего, в игру: глядеть сперва на ступни, а затем уж в лицо человека, и уверяю вас, очень часто увидите несовпадения, и у яркой молодой стройной брюнетки могут оказаться узловатые словно корни старого дерева, ступни, а у одышливого пожилого толстяка свежие аккуратные лапочки.

«Тебе бы ортопедом, а не литератором быть!» — возможно подумал читатель. Не знаю. Не знаю, я и привёл столько цитат в расчёте на такого, скорее всего, неискреннего читателя. И Горький, который посмеялся над Рутенбергом, не думаю, что он был искренен.

* * *

Сорокаградусный полдень. Тесная сберкасса в старом доме. Масляная краска, покрывающая даже древние электрические провода в зарослях мушиных экскрементов, бессмысленные услуги, предлагаемые на стеклянных досках, низкие окошечки, золотые следы лиловых чернил на стекле стола. И долгая, покорная очередь.

Единственное молодое лицо — парень в летней дырчатой кепке. Лишь только появляется очень толстая молодая женщина с ребёнком, он впивается в неё взглядом.

Жара непроходимая, до звона в ушах, тётка со слоновьими и волосатыми ногами, многоступенчатым задом, еле поворачивается от жары, жира, тупости в помещении размером с кухню, заполонённом старухами, а он с угрюмой, тяжкой похотью медленно и безотчётно созерцает ноги, брюхо, грудь. Опять ноги, и — ни разу взгляд его не поднялся к её лицу.

1980

* * *

Работал у нас в редакции журнала «Волга» Владимир С. Он пришёл в редакционную сферу, как тогда говорилось, «с производства»: пописывал стихи, ходил в литобъединение, стихи его стали печатать, потом, как члена партии, пригласили служить в издательство и т. д.

Человек был нестандартный. Он ставил себе цель и полностью отдавался её достижению. Так, долгое время такою целью было прочесть и законспектировать все 55 томов Полного собрания сочинений В. И. Ленина. В любую свободную минуту в руках его был синий том с закладкой и карандаш. Таким образом он стремился достичь даже двух целей — овладеть сокровищницей ленинской мысли и утвердить себя прежде всего перед самим собою, как настоящий коммунист, а не те, которые держат книги Ленина в шкафу, но в них не заглядывают.

Другой раз им овладела идея лечебного голодания. Проголодав полностью сколько-то дней, он был отправлен в командировку в город Калинин, где и упал в голодный обморок прямо на вокзальном перроне.

Был он человеком очень работоспособным, усидчивым и пунктуальным. При этом, как ни странно, любил выпить.

Самое интересное в С. было его химкомбинатовское прошлое.