В садах чудес

— Да. Тебе предстоят нелегкие испытания. Злым духам подвластны пространство и время. Но и ты не безоружен. Ты наделен силой воли. И если ты откажешься, я не стану принуждать тебя, не рассержусь и не обижусь.

— Я исполню вашу просьбу. Но где погребен ваш сын?

— Отсюда до того места семь дней плавания по Нилу. В самом устье найдешь ты пустынный маленький остров. Корабли никогда не пристают к этому острову, тебе придется плыть на лодке. Об этом острове идет дурная молва, говорят, будто там обитают злые духи. И это правда. Но некогда остров этот был прекрасным и цветущим. Я жил на этом острове. И звался этот остров Домом чародея.

В те времена храм Нуна славился далеко вокруг. Мой отец был верховным жрецом этого храма. Он многому обучил меня. Я не употребил полученные знания во зло, но и не принес много добра людям.

— Когда же это было? — спросил Сет Хамвес. — Я не слышал об этом ни от отца, ни от деда.

— Ты и не мог слышать. Ни отец твой, ни дед, ни даже прадед и прапрадед еще и не родились тогда.

— Сколько же вам лет? Впрочем, быть может, это излишнее любопытство…

— Я прожил на этой земле уже тысячу лет. В это трудно поверить, но это так.

— Я верю вам. Но говорите же, говорите. На что же вы употребили знания, переданные вам вашим отцом?

— В те далекие, незапамятные годы неподалеку от храма находилась старая гробница. Давным-давно спустились туда разбойники и вынесли все, что нашлось ценного. Не знаю даже, кто там был погребен. Должно быть, этот человек любил веселье или сам был музыкантом. Стены пустой гробницы были пестро расписаны изображениями танцоров и музыкантов. Я любил спускаться туда и разглядывать изображения. Постепенно я стал узнавать в лицо каждого изображенного. Разглядывая стены, я обнаружил, кроме музыкантов и танцоров, изображения пахарей и пастухов, и слуг и служанок, исполняющих разные домашние работы.

Особенно привлекло меня изображение одной девушки, играющей на арфе. Я выделил ее из всех остальных девушек, а их было много, по большей части танцовщиц. Часами я мог любоваться ею.

Легко понять, что случилось дальше. Я стал молить бога Нуна, верховным жрецом которого был мой отец, оживить мою красавицу. И, представь себе, мое желание исполнилось. Когда я в очередной раз спустился в гробницу, она ласково приветствовала меня.

Разумеется, я таился от отца, пока все не вышло наружу. Дело в том, что милые ласки моей красавицы начали надоедать мне. Не то чтобы я хотел совсем оставить ее, но возникло желание испробовать обычных земных объятий обычной земной женщины. И ведь с красавицей я мог встречаться только в склепе. Короче, однажды, купаясь в Ниле, я заметил молодую женщину, которая купалась чуть поодаль. Я приблизился к ней. Несколько мгновений притворной стыдливости, затем она заговорила со мной. Это была жена одного из небогатых торговцев, приютившихся при храме. Она пекла медовые лепешки, а муж ее продавал это нехитрое лакомство. Она знала, что я сын верховного жреца. Ее нагое тело показалось мне совсем свежим, сильным, тугим и соблазнительным. Я видел, что она и сама хочет вступить со мной в телесную близость. Но едва я хотел сказать ей об этом, как почувствовал, что у меня отнялся язык. Я отчетливо осознал, что не смогу приблизиться к этой женщине. Я отвернулся, вышел на берег, оделся и отправился домой. Позднее эта женщина распустила слух о том, что я святой подвижник. А я понимал, что бог Нун напоминает мне, что не должен я пренебрегать его дарами. Я решил получить прямой ответ. Пришел ночью в храм, возложил дары на алтарь и спросил бога, состоит ли его желание в том, чтобы я никогда ни с одной женщиной, кроме красавицы из гробницы, не вступал в телесную близость? И вдруг ночью стало светло, как днем. Это длилось лишь миг, но я понял, что таково желание бога, чтобы я довольствовался лишь одной женщиной, той, которую сам вымолил у него.

Тогда я дерзнул попросить бога о том, чтобы он оживил и все остальные изображения из гробницы и перенес меня вместе с ними на уединенный остров. И снова яркий свет на миг озарил храм и я понял, что и это мое желание будет исполнено.

Отчего был так внимателен к моим желаниям, глупым юношеским желаниям, добрый бог? Я думаю, он провидел сегодняшний день, провидел, что тебе и мне суждено будет спасти людей, отняв у злых духов свиток Познания.

Наутро я сказал отцу, что хотел бы поселиться в устье Нила на маленьком уединенном острове. Отец не возразил, не стал меня отговаривать, лишь спросил, не нужны ли мне деньги для того, чтобы заплатить корабельщику.