В садах чудес

— Я тут, — Мишель покраснел, лгать было неприятно, — я тут читал одну книгу. Знаете, эти современные романы о дьяволах и ангелах. Анатоль Франс, и разное такое!

— Откуда мне знать Анатоля Франса? Я не знаток литературы! И что же он пишет о дьяволах и ангелах?

— Ну это, конечно, все выдумки! Но мне попалось там одно женское имя! Что-то из религиозных книг… («А, кажется, я и на самом деле встречал это имя в одной из новелл Анатоля Франса!» — подумал Мишель)… Только вот не могу вспомнить точно, откуда — то ли из Талмуда, то ли из Евангелия, а может, из Библии…

— Богатый выбор! — усмехнулся старик.

— Ну, не надо иронизировать! — попросил Мишель и тоже улыбнулся.

— Так что же это за имя?

— Лилит!

— Лилит? Такое имя я знаю! Оно действительно из Талмуда! Талмуд, видишь ли, делится на две части: Галаха — разные там умные рассуждения, которые я, к стыду своему, давно перезабыл, и Агада — вот это занимательно! Агада — это свод притч, сказочных таких историй! Кое-что я помню до сих пор! И, конечно, Лилит! Еще мой покойный дед в Галиции рассказывал мне сказки о Лилит.

— Кто же она?

— О, это любопытная история! Видишь ли, вначале Бог решил, что первенствовать на земле будет женское начало. И вот он сотворил женщину, Лилит. И вложил он в ее совершенное и прекрасное тело разум и душу по образу и подобию своему! И ради нее создал он первого мужчину, Адама! Но вскоре Господь увидел, что из Лилит и Адама не получится пары, ибо Лилит была… как бы тебе это сказать… слишком уж… не то чтобы умна… но самолюбива и горда… Но и умна, конечно, умна!

— А женщине вредно быть умной! — насмешливо произнес Мишель. — Любопытная сказка! Только вы не рассказывайте ее нашей Марин! Это ведь она у нас и самолюбива, и горда, и умна!

— Да, ты прав! Марин, пожалуй, обиделась бы!

— Ей не рассказывайте, а мне хочется дослушать до конца.

— Что же! Господь стал думать, как быть дальше! А между тем, Лилит вдруг исчезла! Адам не мог ее найти! Но Господь увидел ее, она пировала с демонами на берегу моря! И вот она сама сделалась демоном! А для Адама Господь создал истинную жену, Еву, из ребра его!

— Ни за что бы не хотел жить с такой женщиной, я бы предпочел Лилит!

— Ну-ну! Пустая бравада! Не зарекайся!

— И это вся история?

— Вроде бы… Или нет, господи! Я вспоминаю еще какие-то страшные сказки! В наказание за то, что Лилит не могла ужиться со своим богоданным супругом Адамом, Бог сделал ее двуполым существом, гермафродитом. Но по виду она осталась женщиной! От Адама у нее родился сын! И будто бы потомки этого ее сына и до сих пор живут на земле и она им покровительствует! Да! И еще одно страшное предание: проклятие двуполости снимется с Лилит, когда она вступит в брак с кем-нибудь из своих потомков и с его женой, и от этого брака родится существо, с которым Лилит сольется и снова станет женщиной. И, совершив последние свои демонические преступления, она будет жить среди людей, забыв о своем прошлом! Но к добру это свершится, или к худу, никто не знает!

— Занятно! И все же, мне бы хотелось стать мужем Лилит! Серьезно!

— Мужем гермафродита?

— Нет! Когда она сольется с этим существом и станет женщиной!

— Чудак!

— Предпочитаю быть чудаком!

В столовую вошел доктор.

— А мы уже думали, вы не придете! — приветствовал его Мишель.

— Ничто человеческое мне не чуждо! Решил перекусить!

— Что больная? — полюбопытствовал старик.

— Опасности нет. Но, кажется, случай интересный! В Париже ныне процветает мой бывший однокурсник, некий Данкр! Боюсь, вам обоим это имя ничего не скажет, вы ведь, кажется, не подвержены нервным припадкам!

— Кто знает! — заметил Мишель, приняв насмешливо-загадочный вид.

— Хотел бы показать эту цыганочку Данкру, — продолжал доктор, — пусть видит, что и у нас, в провинции, попадаются небезынтересные случаи! Дать ему, что ли, телеграмму?

— Дать! — Мишель кивнул.

— Беда в том, что от вас я должен ехать к другому пациенту.

— Ну так я могу дать телеграмму! — охотно вызвался юноша.

— Ты не устал? — спросил старик.

— Нисколько! Могу еще десять раз прокатиться туда и обратно! Давайте адрес!

На почте Мишель дал телеграмму доктору Данкру в Париж и собрался было ехать назад. Он все же немного устал. Но тут хлынул ливень. И нечего было и думать о том, чтобы возвращаться домой на велосипеде.

Вечером к доктору явился Мишель, ведя свой велосипед.

— Дороги нет. Все развезло. Грязь непролазная. Примите меня на ночевку!

— Охотно!

— Дома, конечно, будут беспокоиться! Но пешком я не доберусь, а поехать нельзя!

— Думаю, к утру все подсохнет!

— Будем надеяться!

После ужина, во время которого доктор развлекал своего юного гостя жалобами на провинциальную скуку, Мишель прошел в комнату, где ему предстояло провести ночь.

Он вынул тетрадь Дени и снова перечитал его записи.

Это не был дневник. Дени просто записал странный случай или, вернее, странное зрелище, свидетелем которого невольно стал.

Мишель отложил тетрадь и задумался. Он представил себе, как все это было.