В самое сердце

Я пытаюсь понять Майкла и его поступки, но не могу. Благодарность, чувство вины, сожаление и бесспорное уважение боролись во мне. Я злюсь, что он не рассказал сам, но и понимаю, почему Майкл молчит. Я перебрала миллионы причин, по которым Майкл Гетти поступил так, как поступил, но только две остались в конечном итоге. Чувство вины и проснувшаяся совесть способны заставить человека совершить нечто благородное и правильное по его мнению. Но я не питаю иллюзий в отношении того, кем является Майкл Гетти. Таких обиженных и оскорбленных им были десятки. Но только ради меня…. Сердце гулко забилось в груди. Я счастлива и бесконечно несчастна. Я приручила этого хищника, этого дикого зверя. Я одна из сотен других, мечтающих о нем. Конечно, я горда. И мою грудь переполняют чувства. Я влюбилась в него с первого взгляда, но всегда понимала, что мои чувств обречены, я даже собой не могла быть. Но Майкл рассмотрел меня. Он увидел настающую Дашу Гриневу. И если это правда, и он действительно меня любит, то я могу причинить ему самую страшную боль в его жизни. Я могу оставить его.

Страшно представить, что способен натворить убитый горем Майкл Гетти. Я просто не имею права подвергать мир такой опасности. Я должна жить. И сделаю все, чтобы снова справится с болезнью.

Услышав звук открывающейся двери, я пулей юркнула в кровать, притворившись спящей. Конечно, мне хотелось обнять его и … просто почувствовать, что он мой в полной мере. Но мне нужно время, чтобы осознать все и принять.

Сквозь прикрытые ресницы я вижу, как он застывает на пороге спальни, глядя на меня. Потом вздыхает тяжело и как-то печально. Берет свой мобильный со столика и ушел в гостиную. Я слышу, как он раздевается и ложится на диван. Мысленно желаю ему спокойной ночи и добрых снов. И впервые за последние месяцы засыпаю сама. Крепко и без сновидений.

* * *

Просыпаюсь рано. С первыми лучами солнца, отдохнувшая, полная сил, счастливая. Привожу себя в порядок, готовлю завтрак и варю кофе. Заглядываю в гостиную, собираясь разбудить любителя поспать, но так и не решаюсь. Наверно, он уснул не так быстро, как я. На красивом и безупречном лице Майкла даже в расслабленном состоянии явственно проглядываются следы усталости. Я хочу вернуться на кухню, чтобы ненароком не разбудить его, но не могу удержаться от соблазна поглазеть на Майкла. Он лежит на спине в раскинувшейся позе. На нем только домашние хлопковые штаны, которые сползли слишком низко, и я судорожно сглотнула, глядя на его идеальный пресс и полоску волос внизу, уходящую за пояс. Мне кажется его плечи стали шире, а бицепсы увеличились, что говорит о том, что стресс он снимает не в клубах со шлюхами, а в спортзале. Кубики пресса просто завораживают, я помню, как хорошо Майкл владеет своим телом, точнее, как хорошо его тело владело мной. Вчера я тоже почувствовала, как меня охватывает волна дикого необузданного желания, когда он снял свою долбанную футболку, словно специально демонстрируя свое потрясающее тело. Поэтому я ляпнула про то, что ему нужно развлечься. На самом деле я просто …. Я просто не хочу, чтобы он относился ко мне, как к смертельно больной, когда я чувствую себя достаточно хорошо. У нас не так много времени, и когда я лягу в клинику, то следующие полгода нам точно будет не до секса. Осознание того, как мало времени у нас осталось только обостряло мои чувства и желания.

– Оу, привет, малыш, – приоткрыв глаза, хриплым спросонья голосом произносит Майкл. У меня перехватывает дыхание, когда его взгляд лениво скользит по моим ногам, прикрытым джинсовой мини-юбкой, и выше. Соски натягивают ткань укороченного топа, и я знаю, что он замечает это, как и я замечаю, как выпуклость на его брюках становится внушительнее с каждой секундой. Он смотрит на мои губы, и я облизываю их. В два шага оказываюсь возле дивана и встав на него коленями, бесцеремонно стягиваю штаны Майкла вниз, освобождая возбужденный орган, вызвав у мужчины изумленный возглас. Мои губы касаются его с нежностью и любовью. Обхватывают и скользят, пытаясь доставить максимум удовольствия, благодаря и преклоняясь. Любя его. Всего.