В самое сердце

– Чего ты хотела, провоцируя меня? Ты сама заговорила про свои отношения с Романом и Ронски и еще каким-то инструктором, – снова разозлился я. Я заметил закономерность. Слабость и отчаянье девушки будит во мне чувство вины, но как только Даша начинает дерзить я снова срываюсь с катушек.

– Ты сам к этому вел. Тебя же не переубедить. Ты зациклен на том, что я шлюха и дрянь.

– А это не так?

– Теперь – да. Доволен?

– Нет. Я не доволен. Не доволен. – рявкнул я. – Может, где-то я перегнул палку, но и ты хороша. Я не звал тебя в свою жизнь. Ты сама пришлась, назвавшись другим именем. Ты придумала роль мстительницы, влезла во взрослые игры. А чего ты ждала от меня? Какой реакции? Объясни? Ваш план дебильный и провальный с самого начала. Вас тупо использовали. Но знаешь, я могу потерять бизнес. Легко, с вашей-то помощью. Но бедным не стану. В чем смысл, Даш? Или сначала отобрать бизнес, потом меня убрать. А тебе какая выгода? Лично тебе – Даше Гриневой? Когда я думал, что ты – Лили…. Все было понятно. У нее были причины стрелять в меня, мстить мне. Но у тебя? Неужели Рома так засорил твой мозг, что ты безоговорочно поверила ему? Я не могу поверить, что все дело в том, что я не побежал на поиски твоей сестры, когда она пропала. Или в том, что не позаботился лично о каждом пострадавшем от рук Алана. Он хоть и мой дядя, но я в принципе имею право не платить по его счетам.

– Она отдала свою жизнь, чтобы спасти мою, как ты не понимаешь, – зеленые глаза смотрели мне прямо в душу. Я почувствовал, как мурашки бегут по спине. – Мы близнецы, Майкл. Ее боль – моя боль. А теперь только пустота. Я не знаю, зачем она билась за меня, хотя знаю (иначе она не могла), но уверена в одном – я обязана сделать все, чтобы отмыть ее имя и отмстить всем, каждому. То, что вы с ней сделали, нельзя оправдать. И я здесь не за выгодой, Майкл Гетти. Я расплачиваюсь по счетам, чтобы уйти с миром в душе. Наверно, я выбрала не тот путь. Я понимаю теперь. У каждого свой крест. Мой – всегда и всем мешать жить счастливой жизнью. Ты даже представить не можешь, какой сестрой была Настя. Милой, доброй, великодушной. Невероятно талантливой и одаренной. Я восхищалась ею. Наверно, ее талант и душевная красота привлекали к ней личностей, вроде Алана и Аркадия. Вся мразь любит погреться в лучах чужого солнца. И ты мало от них отличаешься. Вы крадете души, даже не задумываясь о том, что становится потом с опустевшими телесными оболочками.

– Ты философ, я посмотрю, – с сарказмом произношу я, хотя нельзя не признать, что ровный, но в тоже время глубоко несчастный голос Даши вызвал внутри меня трепет и сожаление. – И ты не отвечаешь на мои вопросы. Придётся пойти потолковать с твоим другом. Слышал, он тебе предложение сделал. Можно поздравить?

И без того бледное лицо девушки становится еще белее. Она медленно хлопает ресницами, прерывисто дышит. Мне не нравится ее дыхание. И отсутствующее выражение ее глаз.

– Эй, ты в порядке? – спрашиваю я, касаясь ее лба ладонью. Она горячая. Слишком горячая. – Тебе плохо? Простуда?

– Нет, – она отрицательно качает головой, прикрывая глаза. – Пройдет. Мне нужно в прохладный душ. Голова болит. – совсем тихо шепчет девушка.

Я растерянно смотрю на бледные губы, и как-то сразу впавшие щеки, или просто раньше не заметил, что она похудела. Мой взгляд перемещается на прикроватную тумбочку. Мы провели ночь в этой спальне, потом я несколько раз заходил сюда, но мне и в голову не пришло задать вопрос хотя бы себе, что за пузырьки стоят на тумбочке.

– Черт бы тебя побрал, что это такое? – ору я на нее, вскакивая на ноги и один за другим хватая флаконы и читая названия, которые мало, о чем говорят.

– Просто обезболивающее и жаропонижающее, и снотворное. Барбара выписала мне лекарства, я ничего сама, – она замолкает, когда видит выражение моего лица.

– Это не наркотики. Я никогда бы не стала… – бормочет она. Пытается встать, кутаясь в простыню, выхватывает у меня из руки один из пузырьков и, открыв, достает таблетку. – Это от температуры.

– Мне и в голову не могло прийти, что это наркотики, – пристально всматриваюсь в зеленые глаза, надеясь увидеть в них правду, которая бы меня не пугала до чертиков. – Давно ты … приболела? – хрипло спрашиваю я, наблюдая, как она глотает таблетку, даже не запивая. Привычное движение. Господи, чему я удивляюсь. Она же делает это всю жизнь. Грудная клетка сжимается, я с трудом хватаю глотки воздуха. Паническая атака. Кажется, теперь мне известно, о чем все так много говорят.

– Неделя. Может, чуть больше. Мне уже лучше. Сейчас температура спадет. – она иронично улыбается. – Не стоит беспокоиться. Я не собираюсь умирать сегодня.

Она идет в сторону ванной комнаты, закрывает за собой дверь. Я слышу, как шумит вода…. А я стою в той же позе, с зажатыми в кулак флаконами с таблетками. Мой мозг парализован ужасом.

«… Уйти с миром в душе.» «Я не собираюсь умирать сегодня». Сегодня, бл*дь.