В сердце тьмы

— Не говори так, — шипят шепотом. — Не зови ее, пока не зови. Сейчас ты наш… Сейчас спокойно и тихо. Есть крыша и огонь. Есть еда. Не зови ее. За ней идут кровь и боль. Не зови. Она бродит где-то в горах… Это дурное время, война богов… Много крови и слез… Она такое любит. Это ее время.

— Пойдем, — младшая протягивает руки. — Обними меня. Не думай о ней. Она как нож, что ранит каждой стороной. Она смеется, когда льются кровь и слезы. Не зови ее. Лучше возьми меня…

Мало что можно таким способом узнать.

По крайней мере я учусь языку.

Мы снова встречаемся с ней на поле боя. В пустой, устланной телами и доспехами котловине среди скал, где властвует Хатрун. Она сидит на каменном троне с высокой спинкой, скрестив ноги, одна рука на щите, вторая держит копье, упертое в землю одним из наконечников.

Вокруг клубится туман и каркают вороны, похожие на черные кляксы.

— У тебя должен быть ключ, — говорит Хатрун. — Отчего же ты все еще закрываешь глаза? Взгляни!

Она вскакивает с каменного трона и поднимает с земли череп.

— Смотри! — кричит. — Что это такое?

— Смерть, — отвечаю я.

— Нет! — кричит она. — Смотри, что оно на самом деле! Разве не видишь, это камень.

Лоснящийся, желтоватый череп превращается в ее ладони в серый и пористый. Тяжелый. Вырезанный из гранита.

— Что оно? — спрашивает Хатрун. — Может ли быть смертью то, что никогда не жило?

— Но смерть — и это тоже, — отвечаю я.

— Слепец! Оно не может быть смертью! В нем есть птица!

Каменный череп распадается, как яйцо, изнутри вылетает белая крупная птица, похожая на голубя, и поднимается в небо, трепеща крыльями.

— Что он такое? — дразнит Хатрун.

— Жизнь? — эти игры мне не нравятся.

Наяву я бы не был так терпелив.

— Но ведь это камень, — цедит Хатрун.

Голубь внезапно падает с тяжелым свистом и ударяется о землю. Неподвижный, серый, расколовшийся на несколько кусков.

— Становится тем, чем ты пожелаешь, — говорю я.

— А ты? Чего хочешь ты?

Я задумываюсь. Хочу убить ван Дикена. По разным причинам. Хочу свой меч… Прежде всего, я хочу вернуть мои вещи и Ядрана. Но хочу ли я этого на самом деле? Хочу найти своих потеряшек и закончить миссию. Хочу вернуться на Землю и отыскать Дейрдре. Есть ли какая-то одна вещь, которой я хочу? Та, что только и имеет значение? Сделать свое и сохранить человечность?

Туман вокруг меня срезает колючий мороз, невидимая сила рвет скалы, выворачивает валуны, и летят вверх, падают на землю, раскинув крылья, мертвые вороны. Убитые воины начинают восставать, хватаются за головы и кричат ужасными мертвыми голосами. Среди кипящего ледяного тумана снуют фигуры с изменяющимися формами. Дейрдре, ван Дикен, потом конь с головой ворона. И все кричат.

— Хватит! — верещит Хатрун. — Только одно! Ты не можешь хотеть всего!

Торнадо стихает. Лишь туман сплетается вокруг, как раньше.

— Взгляни! — зовет Хатрун, протягивая ко мне руку. — Что такое яблоко?

— Фрукт, — отвечаю я тупо.

— Глупец! Что оно такое?

Смотрит в свои ладони, будто видит их впервые в жизни. Смотрит и говорит, но теперь я не понимаю ни слова. Череда монотонных фраз. Они звучат не как заклятия, скорее, как если бы она тщательно рассказывала о яблоке, но странным языком. Это продолжается некоторое время, и наконец в ее тирадах начинают появляться знакомые слова:

— …сахара… кожа… — и снова пустое бормотание, — что-то… что-то… воды… что-то…

Ее ладонь покрывается инеем, иглы льда окружают стопы. Трава рассыпается в прах. Чуть подрагивает земля.

А потом в короткой, словно взрыв, вспышке появляется яблоко.

То есть: яблоко… Его здешнее соответствие. Овальный плод с темно-зеленой блестящей шкуркой, покрытой оранжевыми точечками.

Но он лежит на ладони Хатрун, пахнет и лоснится. Как во сне.

— Теперь ты! — приказывает Хатрун. — Что такое яблоко? Неужели ты не знаешь?

Мне эта мистическая чушь надоела. Я должен найти суть бытия яблоком? Сущность яблочности? Дао шарлотки? Сам стать яблоком? Яблоней, господи помилуй?

Удар падает на меня из ниоткуда, он словно выстрел из парализатора, сметает меня на землю, меж трупов, скал, костей и сломанных мечей.

— Дурак! Ты хотел превратить себя или призвать яблоко?! Встань. Встань и протяни руку.

Я встаю и протягиваю руку. Что такое яблоко? Я вспоминаю яблоки: желтые, красные и зеленые, чувствую в ноздрях запах яблок, прикосновение восковатой кожицы, белую твердую мякоть, скрипящую на зубах, сок.

У меня сводит челюсти, что-то кислое заполняет рот, я давлюсь, и на меня рушится новый удар. Я корчусь, поднимаюсь на ноги и послушно протягиваю руку. Что-то подсказывает мне, что это не просто сон.

— Что такое яблоко? — терпеливо повторяет Хатрун.