В сетях аферы

— М-да… — Руденко задумался. — Было бы неплохо. А то мне еще придется этим заниматься! Ты же знаешь, не выношу женских слез!

— То-то и оно! — воскликнула Яна, обрадованная согласием на взаимодействие. — Ну что, тогда до встречи? Отдыхай.

— Отдыхай! Разве я теперь усну! Придется вставать. Эх, еще бы целый час мог блаженствовать! — на этих словах Три Семерки повесил трубку.

Милославская, довольная удачным исходом разговора, напевая популярную мелодию, отправилась на кухню. Джемма уже хрустела в углу кусочками сухого собачьего корма, не дожидаясь, когда ее хозяйка тоже примется за завтрак. Яна достала джезву и принялась за приготовление кофе. Еще не было и семи часов, поэтому ничего, кроме этого, она принимать не собиралась.

Гадалка предполагала, что к Вершининым ей следует явиться прямо с утра, поскольку несколькими часами позже Наталья Евгеньевна да и сама Валерия могли куда-нибудь уйти. Около часа Яна рассчитывала потратить на сборы, почти столько же на дорогу, так что времени у нее в запасе было немного.

Наскоро перекусив небольшим бутербродом с ветчиной и запив его чашкой ароматного кофе, гадалка оделась и вышла во двор. Неподалеку слышалось тарахтенье машинного мотора. Торопливо закрыв дверь, Милославская выглянула из калитки на улицу и увидела одного из своих соседей, готового отъехать от своего дома.

— Яков Борисыч! — крикнула она и замахала рукой, зная, что тот работает где-то в центре и сейчас, скорее всего, направляется туда. — Яков Борисыч, — повторила она, увидев, что ее заметили, — вы в город?

Мужчина закивал головой.

— Захватите? — крикнула Яна, на ходу запирая калитку.

Тот заулыбался и поманил ее пальцем. Честно говоря, гадалка его недолюбливала, но сейчас поездка с ним являлась меньшим из зол. Якову Борисычу хотя и перевалило за пятьдесят, он славился своим непрекращающимся донжуанством. Причем находил особ гораздо себя моложе и довольно привлекательных. Сам же он был лысоватым, с двумя пучками торчащих редких седых волос по бокам. Жена Якова Борисыча всю жизнь несла на своих плечах груз измен супруга, которым она и счет потеряла. Поговаривали, что в молодости она даже травилась уксусом, в результате чего стала пожизненным инвалидом, а он каким был, таким и остался. Поэтому к машине Милославская шла скрепя сердце. Яков Борисыч, как-то завидев ее в элегантном черном обтягивающем платье стал бросать на нее недвусмысленные взгляды.

— Как же такую красотку не подвезти! — нараспев проговорил он, расплывшись в широкой улыбке.

— Спасибо вам огромное! — усаживаясь на переднее сиденье, торопливо произнесла Яна.

— Эх, — Яков Борисыч многозначительно вздохнул, — спасибо в карман не положишь!

— Сколько я вам должна? — притворяясь непонимающей, наивно спросила гадалка.

— Нисколько! Это я так, — мужчина махнул рукой и нажал на газ.

Машина медленно спускалась по крутой дороге. Яна молчала, зато Яков Борисыч не умолкал:

— Как же не подвезти такой цветок-лепесток! Да это же просто счастье — соприкоснуться с такой нежной и изысканной дамой! Таких искать — не сыскать! Конечно, подвезу, о чем речь!

Дальше следовал поток слов в этом духе. На светофоре Яков Борисыч притормозил и протянул руку к Яниному сиденью. Она вся замерла в ожидании того, что же за этим последует. Престарелый Казанова указательным пальцами стал щекотать прямо возле левой ягодицы гадалки. От возмущения и ужаса она не находила слов, способных выразить все ее негодование и отвращение. Однако, Яков Борисыч опередил ее.

— Это ваше? — спросил он и протянул ей пару закатившихся подушечек «Орбита».

— М-мое! — сама не своя ответила Милославская.

Из маленького кармашка ее сумочки, оказавшейся перевернутой, высыпались жевательные резинки и упали рядом, здесь же, на сиденьи. Яков Борисыч умело воспользовался этим моментом, впрочем, наглеть он совсем не собирался, а легкий флирт с симпатичной молодой женщиной оказался ему по душе. Всю дорогу в разговоре он придерживался одной-единственной излюбленной им темы, а о состоянии Милославской нетрудно догадаться. Хорошо или плохо, но через двадцать пять минут гадалка оказалась в нужном месте. Наскоро поблагодарив неугомонного соседа, она выскочила из машины, он же еще долго кричал ей вслед:

— Может, в гости как-нибудь зайти? На чай-кофе? А?

Яна не отвечала, делая вид, что ничего не слышит. Она заспешила по узкой асфальтированной дорожке, ведущей к дому Вершининых. Застать ей удалось только Валерию, впрочем это и требовалось. Девушка, по-видимому только что встала: поверх ночной сорочки на ней был одет простенький ситцевый халат.

— Вы? — удивленно протянула она и пошире открыла дверь, пропуская Милославскую в квартиру.

— Как себя чувствуешь? — разуваясь, спросила Яна.

— Спасибо, ничего.

— Как настроение?

— Лучше, чем вчера, если вас это успокоит.

— Да, меня это успокаивает, — тем же тоном произнесла гадалка, — успокаивает, поскольку имею к тебе серьезный разговор.

— Да вы проходите, что же у порога стоять, — заговорила Валерия уже более дружелюбно.