В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии

В изложении Гуссерля возможность постоянного удержания в сознании прошедшего момента временного предмета Брентано усматривает в модификации, которую доставляет фантазия. Это означает, что для всякого актуального ощущения конструируется определенное представление, которое в дальнейшем и сопровождает всякое последующее ощущение временного предмета. При этом деятельность самого конструирования обусловлена законом так называемой «изначальной ассоциации».[160] Поскольку под ощущением Брентано понимает действие раздражителя на наше тело, то само ощущение не может сохраняться при его смене другим ощущением. Поэтому возможность того, чтобы прошедшее ощущение все же в определенном смысле «сопровождало» актуальное ощущение, покоится только на том, что происходит модификация прошедшего ощущения, причем таким образом: согласно закону ассоциации, ощущение пробуждает определенное представление, которое в дальнейшем и сопровождает последующее актуальное ощущение. Само это представление есть не что иное, как репродукция ощущения, которую Брентано и называет фантазией. В этом смысле временность как таковая не воспринимается, а как бы «фантазируется».

Если попытаться рассмотреть эту теорию совершенно радикально, то можно прийти к тому выводу, что временность как таковая и есть продукт фантазии. Вместе с тем необходимо учитывать и то, что фантазия представляет собой также и специфический акт, а именно — воспроизведение отсутствующего предмета. Каким образом можно совместить оба эти понятия фантазии? Брентано сам признает за фантазией традиционное значение акта воспроизведения, когда определяет областью деятельности фантазии сферу представлений и их соотношения с предметами восприятия:

Тем самым результатом нашего рассмотрения выступает следующее: представление фантазии есть представление, подобное представлениям восприятия, но которое при этом не является [самим] представлением восприятия. Оно тем больше заслуживает наименования «представление фантазии», чем больше приближается к представлению восприятия.[161]

Тем самым теория Брентано обнаруживает определенные трудности, а именно: если фантазия есть воспроизведение представления восприятия, то значит, она воспроизводит уже сконституированный временной предмет, для первичного конституирования которого она же сама (фантазия) и требуется. Таким образом, понятие фантазии должно включать два сущностно отличных друг от друга акта: первый — акт конституирования временности (временного предмета) и второй — акт воспроизведения этого временного предмета.

[162] Соответственно, для правомерной теории времени Брентано должен был решить вопрос о том, какой из этих актов и есть фантазия в собственном смысле и как один акт соотносится с другим.

Позиция Гуссерля в отношении понятия фантазии у Брентано

Критика Гуссерля и была направлена отчасти на то, что Брентано четко не указал тот смысл, в котором он употребляет понятие фантазии, что в свою очередь и привело к тому, что фантазия может быть понята как регресс в бесконечность: если воспроизведение представления восприятия есть фантазия, а само представление восприятия как временной объект уже нуждалось в фантазии, то воспроизведение представления восприятия есть не что иное, как фантазия фантазии:

Если первичное созерцание времени есть продукт фантазии, тогда что же отличает эту фантазию временного от той, в которой осознается ранее прошедшее временное, такое, которое не принадлежит к сфере первичной ассоциации… Мы наталкиваемся здесь на неразрешимые трудности брентановской теории, которые ставят под вопрос правильность его анализа первичного сознания времени.[163]

Что же предлагает Гуссерль в качестве альтернативы? Каким образом должны быть различены продукция и репродукция временного предмета и, соответственно, как они должны быть обозначены? Один из ответов, которые предлагает Гуссерль, звучит следующим образом[164]: