В шаге от бездны

— Глупости. Я совершил ошибку, в тот самый момент, когда остановился и обернулся на голос. Мальчик девяти-десяти лет. Он был напуган, как и все они. Парнишка увидел во мне взрослого, способного к состраданию. Но ошибся, хоть и не его вина. Он был слишком мал, чтобы понять, кто есть кто. Почему я откликнулся на его просьбу? Возможно, по причине того, что сам был таким когда-то. Маленьким, напуганным стрельбой на противоположной стороне улицы от моего дома, гулом полицейских сирен, истошными воплями и лаем собак… Я также с надеждой смотрел на своего отца, сидящего за столом, смотрящего выпуск новостей… Безучастного…В окружении пустых бутылок и остатков дрянного ужина, купленного в местной забегаловке. Мне нужна была его помощь. Его забота и внимание…Его защита… Я остался с ними. Взял на себя роль спасителя. Но спасся только сам. И знаете в чём загвоздка? Мне не жаль ИХ, я жалею себя! Жалею, что мне приходится нести чувство вины за случившееся!

— Как они погибли?

— Неужели это так важно?

— Для меня важно.

— А для меня нет! После войны эта чёртова комиссия вытягивала из меня малейшие подробности тех дней. Их интересовал каждый мой шаг. Будь это возможно, они с удовольствием вскрыли бы мне черепную коробку, только чтобы добраться до истины. Прочесть мои мысли и выяснить вру я или говорю правду. Там, помимо прочего был и психолог, мерзкий, надоедливый старикан, задававший такие вопросы, на которые у меня не было ответов. Он всё сидел и поддакивал «ну да…ну да…». Я был для него предметом исследования. Похоже, его забавляло дёргать людей и заставлять их рыться в собственной памяти. Я знаю, что отчёт был составлен не только на моих воспоминаниях, там были и другие. Их слова также выслушали, записали, усомнились и… Эти доморощенные эксперты, аналитики и криминалисты… В конечном счёте подготовили отчёт, в полной мере удовлетворяющий всех, политиков, публику, военных. «Неизбежные жертвы и трагические обстоятельства» — вот чем закончилась их многодневная работа — набором слов, не передающих ничего, ни правды, ни вымысла, пустыми как и сама затея разобраться в произошедшем. Они всё узнали от очевидцев, но скомкав и вычеркнув неприятные моменты, выдали галиматью под названием «Инцидент в Юнхэгуне». Так, его и представили общественности. Ну и скажите, зачем тогда нужно было выворачивать меня на изнанку на этих допросах?! Но краше всего остального, не это, а то, что эти лицемеры вручили мне медаль за «Отвагу» и даже поблагодарили за службу, назвав «ветераном Нового Пекина»… Если вы читали тот отчёт, вам известно о количестве погибших, но там нет ни слова, как они покинули этот дерьмовый мир.

— Поэтому я и приехал к Вам.

— Ну хорошо. Хотите подробности? Чёрт с вами… Я не знаю, что случилось с той женщиной, она так и осталась в коридоре. Когда мы уходили, она так же смотрела перед собой, разума в её взгляде было не больше, чем в этом деревянном столе. Попытки детей уговорить её двигаться ни к чему не привели. Рыдая и причитая, они пошли за мной, оставив её одну. Я приказал им замолкнуть, иначе брошу их тут — сопли прекратились. Уже хорошо. Свет был только у меня, приходилось оглядываться и подгонять отстающих, при этом напрягать все свои чувства, чтобы вовремя заметить опасность. Как чёртов детский сад. Мы блуждали по лабиринтам, постоянно возвращались, натыкались на обвалы и пустые комнаты, утопающие в темноте. Кружили и петляли. Видели тела, свидетельства боя и разорение. Даже перебирались через импровизированную баррикаду, у которой валялись трупы защитников и нападающих. Сопротивление и гражданские. Кто какую роль играл, я не разобрался.

— Я не был в Юрхэгуне, но все описывают его как длинный и запутанный лабиринт. Это так?

— Да. Всё верно. Целые мили гротов и пещер, переходов и лестниц… То, что я увидел снаружи, лишь рукотворные пристройки к настоящим «внутренностям» этого места. Природа или человек создали подземный город, блуждать по которому можно часами.

— Вы пытались найти выход наружу?

— Только в начале. Потом, поразмыслив, я пришёл к выводу, что оказаться под открытым небом, рядом с эпицентром ядерного взрыва, не лучшая идея. Ионизирующее излучение увидеть или почувствовать нельзя. Но и школьнику понятно, чем оно опасно. Возможно, только окружающие камни и защитили нас от него. Укрыли и спасли. Что там происходит за пределами Юнхэгуна, я не знал.