В шаге от вечности

Потому что рой «помнил». Его Мозг содержал картотеку всех лиц, кто участвовал в деятельности НВФ, незаконных органов власти и тех, кто активно содействовал им. Такие классифицировались как «недружественные нонкомбатанты» и считались второстепенной целью, подлежащей интернированию. А поскольку содержать их было пока негде — если они пытались бежать, электронный мозг чаще всего принимал решение о ликвидации. Синохара с удивлением обнаружил, что не может внести коррективу в программу, чтоб сделать это поведение более гуманным. Он десятки раз объявил через сеть и громкую связь, что при проверке личности надо замирать и не шевелиться. Не пытаться бежать и не делать резких движений. Но объявления голосом не так-то просто услышать среди грохота и криков. А сеть похоже сами ребелы заглушили. Ни на одном из каналов он не смог до них достучаться.

Наконец, хаос стих. Агнцы были отделены от козлищ. И даже смена лиц не помогала. Любой человек в маске или с электронной личиной автоматически считался законной целью.

Они убили всех вооруженных, а мирным жителям Синохара дал двадцать четыре часа, чтоб покинуть район, объявленный зоной проведения контртеррористической операции сил ООН. После этого никто не будет за ними специально охотиться, но их выживание под перекрестным огнем не гарантирует. Повстанцы могли обстрелять или попытаться отбить эту деревню. А скоро через нее по шоссе должны были пройти большие силы Корпуса. Здесь уж точно не нужны какие-то рыбаки или их бабы с мелюзгой. Гарольд подумал, что такие всегда страдали при разборках сильных мира сего, еще с времен Гомера и Чингисхана. Но чтоб не отвлекаться на жалость, он без всяких апгрейдов перевел себя в состояние холодного отрицания. Для этого его базовой «прошивки», с которой он родился, хватило.

Вечером они с майором продвинулись еще на десять километров на восток и освободили еще по одному городку. Почему-то люди не очень радовались и почти все убегали, оставив пустые дома и улицы с брошенными машинами, хотя отсюда никого выселять не предполагалось.

Но в жизни так всегда. Редко кто сразу понимает свое счастье. А счастье было в том, что полпотовцы сюда больше носа не сунут. Учитывая, как им вломили. Они, похоже, не ожидали, что ооновцы нагрянут сюда так быстро — судя по сонным мучачос, стоявшим в полный рост на блок-посту, без укрытий. К ним удалось подкрасться незаметно.

Соседние части двигались параллельно Гарольду и Мэйвезеру, но этот участок вдоль берега был самый ответственный. Сплошного фронта не было, но дроны наблюдатели и сенсоры контролировали каждый квадратный метр равнины между их подразделениями. Дроны двигались вместе с их хозяевами в разомкнутом строю, как два роя во главе с королевами. А что «королевы» мужского пола — это вполне в духе веяний эпохи, усмехался Гарольд.

После бесконтактного боя — удар летучими дронами с воздуха по не имеющей защиты деморализованной пехоте — в котором оператор дронов почти не потратил сил и совсем не потратил нервов, образовалась передышка.

Ночью к причалу возле главной базы «Эдо» подошел морской транспортник «Барак Обама», переоборудованный из гражданского контейнеровоза, привез почти триста тонн грузов, среди которого было и несколько сотен новых, недавно с заводов, роботов включая тяжелых. Две «Пчелиных матки», пятитонные агрегаты на полигусеницах, способные самостоятельно производить простейших «псов» и мелких «москитов» из местного материала, перерабатывая все вплоть до старых машин и консервных банок. Своеобразные боевые 3-D принтеры, которым можно было задать и свои дизайнерские проекты (но простор фантазии был ограничен техническими параметрами и уставами).

Много было и сырья. Хотя основные материалы предполагалось использовать местные.

Еще, как только он достроил взлетно-посадочные полосы, прибыла своим ходом с авианосца дюжина летающих БПЛА «Гаргулья», которые были вооружены ракетами, умными бомбами и рельсовыми пушками. Они были похожи на миниатюрные самолеты с загнутыми крыльями (впрочем, геометрия крыла была изменяемой). Способность к вертикальному взлету у них тоже имелась.

В сражении за небольшой городок Ла Нуэва Виктория в десятке километров в юго-западу, где находились тыловые и вспомогательные службы ребелов — ювелирная точность не требовалась, и Гарольд решил ввести в бой и людей. А для этого попытался как мог мотивировать их, вспомнив про боевой дух:

— Вперед, бойцы! Перед вами враги свободы. Устроим им Día de los Muertos! За кровь невинных!

Чушь, конечно. Редкая чушь. Но, пожалуй, подействовало. Они двинулись вперед бодро. А кто-то даже откликнулся более развернуто, чем «так точно, сэр!»:

— За веру и нацию! За кровь и честь! Deus Vult!

Несколько человек запели песню. Не гимн и не марш. Что-то похожее на скандинавский рок или металл. Песня про крестоносцев. Шведская группа “Sabaton” — подсказал справочник. Старая. Давно умерли.

Он сделал певунам замечание, а то еще хватит у них ума затянуть что-нибудь такое, демаскирующее, ближе к линии соприкосновения.

Вот чем люди проигрывают роботам. Непредсказуемостью.