В шаге от вечности

На этом месте он распахнул двери и влетел в комнату. Злой, как ёкай — злой дух. Или даже Они (с ударением на первый слог) — демон-людоед. Уж про озабоченных сумчатых мышей они лучше бы молчали. Для него это был больной вопрос.

— Что здесь происходит?!

На лицах их появился неподдельный страх. Но, надо отдать должное, этот студент-культуролог держался хорошо. Видимо, жизнь его еще не била как следует. Сразу видно, из обеспеченной семьи. Поэтому и не привык за языком следить. Те, кто выросли на улицах, нутром чувствуют, на кого лучше не гнать — даже за глаза.

— Сэр, — обратился к нему наглец, — Мы очень рады, что вы пришли. Мы посовещались с бойцами и хотим просить вас разрешить нам устроить полевой коммунистический бордель. Здесь в городке много желающих в него вступить. Никакого принуждения.

— Ты что, дебил? — Синохара чуть не влепил ему по морде, но вместо этого ударил слабым разрядом тока. Тот чуть не подавился сосиской, — Отставить балаган. На нас смотрит весь мир. Каждое наше действие под лупой. Я взял шефство над вами, клоунами, не для того, чтоб вы подставили меня и весь Корпус! Я знаю, что такое война. Знаю, чего может хотеться. Но держите, блин, своего зверя на привязи и сублимируйте желание в бою. Или в виртуале. Иначе я дам лекарство… после этого еще пару лет после демобилизации ничего не захочется. Если я увижу поблизости жриц любви — пеняйте на себя, черти.

— Так точно, сэр, — ответили они нестройным хором.

— А вам видимо легко живется?! Звездуйте проверьте посты, посмотрите как идет разгрузка оборудования. Враг не дремлет. А всем свободным от вахты — тихий час.

И вскоре он остался один в кафе, не считая итальянца.

Рядовой Винченцо, бывший шеф-повар ресторана и прихлебатель этой двоицы, отвечал у них за раздачу пищевых рационов. Но ему он налил лапши рамен, явно из желания подмаслить командира. Хотя Гарольд ее сейчас меньше всего хотел, как и суши и все, что отсылало его к прошлому, к его происхождению. Но съел. А после выпил стакан текилы с кусочком лимона. Раз уж он Эшли пообещал это сделать.

Синохара знал, что теперь эти двое… и компашка, которая их окружала, больше шалить не будут. Если и станут встречаться с кем-то тайком, то вдали от расположения части. И только с теми дамами, которые согласны. Приставать к тем, которые их избегали, все перестали после случая с испанцем и румынами.

А теперь эти двое станут смотреть за другими легионерами и чуть что устраивать им профилактическую взбучку. И все будут котиками и зайчиками. Потому что угроза провести химическую нанокастрацию была вполне в духе тех легенд и баек, которые заполняли информационный вакуум.

Они уважали его, но боялись не меньше, чем врагов. И это было правильно и хорошо.

Южная ночь опускалась на землю. Но погода стояла совсем не курортная. Было сыро и прохладно, то и дело заряжал противный дождь. Такая уж тут зима. Не стрекотали насекомые, птицы не тревожили ночную тишину. Вроде бы никто из них не улетал и не укладывался в спячку. Хотя многие из позвоночных обитателей тропических рощ и лесов наверняка погибли или покинули родные места. Им наверно было не очень комфортно, когда над ухом стреляют, а через заросли то и дело проламываются танки или продираются роботы.

Надо бы выйти прогуляться. Для этих мест погода прямо морозная. Хотя «арийцам» в их утепленных бронекостюмах было нетрудно нести дозор, но Синохара отчего-то подумал о прецессии земной оси, циклах Миланковича и циклах Бонда, и о грядущем новом оледенении.

Чушь. За то время, что климат начнет влиять на людей… хоть потеплением, хоть похолоданием… люди или вымрут или успеют заселить галактику, взорвать вселенную и запустить распад вакуума. Если прогресс не остановится. Но чтобы дожить до этого, сейчас главное победить эту съехавшую с катушек чернь.

Хотя, ему ли, плебею-полукровке, говорить про чернь? Тоже мне, патриций. Дело не в крови и не в классе, а в личном выборе. Который каждый делает сам, взвешивая все, анализируя. Выбирая если не добро, то меньшее зло.

Зло…

Тишину то и дело прерывала далекая канонада. Это била за горизонт рельсовая артиллерия Корпуса, уже не морская, а сухопутная, которую они развернули. Более ста единиц. Никакая ствольная артиллерия врага такой точности и дальности не имела. А свои трофейные рельсы повстанцы уже начали прятать, чтобы сберечь.

Естественно, стрельба велась только в ответ на обстрелы ребелов. Никак иначе. Говорил он себе, скрестив пальцы за спиной.

Два раза за ночь пролетали ракеты, так высоко, что обычным зрением их было не увидеть, но он замечал. Это били по тылам НарВласти самые дальнобойные системы. Дорогие. Корпус уже не считался с ценой.

Где-то по краям континента в море наносили удары спутники «Дамоклы». Кого они там уничтожали? Топили корабли?

И все-таки главный враг не в Веракрус. И не в Мехико, над которым повстанцы в ноябре установили полный контроль, но правительство их туда переезжать не спешило, оставалось в Гвадалахаре. В столице, судя по просачивающимся новостям, еще было много проблем.